Это я то невозможна?! – Удивилась она, но оспаривать не стала. Смысла с правдой спорить нет.
Но тут же она удивленно приподняла бровь. Это он ей своей традиционной кухней аппетит перебить хочет? Во, дает! С ее луженым желудком, аппетитом и всеядностью? Нет, ну есть она это может и не станет повторно, но общее представление имеет и в обморок не упадет, услышав ингредиенты.  Клэр даже усмехнулась.
- Ну, про сувенир-то я не забыла, - хмыкнула она. – Вопрос в том, что ты в это слово вкладываешь. Особенно, требуя его прямо сейчас. До сувенирной лавки я еще не дошла.
Она пожала плечами и отвела взгляд, понимая, что говорить с ним иносказательно не стоит. Не поймет. А кто вообще ее понимал-то кроме Грегори? Он сказал про доверие, и Клэр бросила на него красноречивый взгляд.
- И средневековье тоже, - ответила она, довольно сухо и махнула официанту. – Я плачу за обед, ты заправляешь бак.
Клэр не собиралась кататься с ним за его счет. Она вообще редко позволяла мужчина оплачивать ее счета. Она им и подарки-то делать не особо позволяла. А если так вдруг случалось, то изо всех сил пыталась сначала изобразить удовольствие от сюрприза, а потом найти в доме не самый "видный" угол для этого сюрприза. Забывала же о нем легко и непринужденно, минут через двадцать. Нельзя сказать, что она не ценила знаков внимания – ценила. Просто подарки эти были все не в ее стиле. Безошибочно угадывал лишь отец. Книга, бутылка вина, кулон, статуэтка, шарф – иногда они вовсе не были дорогими, но всегда отвечали ее интересам. Возможно, это из-за отношения к дарящему.
Клэр оплатила счет, почти вырвав папку с ним из рук официанта, чтобы швед не успел, и поднялась из-за стола.
- Идем. До Бона еще пару часов езды, - она вышла во дворик и бросила взгляд на Хьюго. – Сомневаюсь, что такими темпами мы вообще сегодня доедем до Прованса.
В общем-то они не спешили. Просто ей не хотелось гулять именно с ним по этому городу. Глупость конечно, но это ее глупость. Она всегда придавала большое значение вещам и местам. Для нее они своего рода маячками по воспоминаниям. Когда она предлагала ему заехать в Бон, еще понятия не имела о том, что он там был с ее отцом. Эта новость оставила какой-то не очень приятный осадок. Бон был городом ее и Грегори. Ну, мог бы стать еще ее и Хьюго. Но…
Она села за руль, пристегнулась и достала сигарету. Прикурив, Клэр затянулась, поворачивая ключ в замке зажигания.
- Приедем в Бон и будет тебе сувенир, - как-то натянуто сказала она и затянулась.
Нельзя сказать, что поездка стала ей не приятна. Нельзя сказать, что изменилось ее отношение к компании. Просто… Клэр нахмурилась и бросила взгляд на шведа.
- Мы почти каждый год ездили в Бон с Грегори. На этот аукцион, - сказала она, глядя на него. – В Британском музее готовили новую экспозицию. Я не смогла тогда прилететь в Париж и поехать с ним. Он поехал с тобой. Теперь я еду туда с тобой.
Она плотно сжала губы и отвернулась. Вроде простую вещь сказала. А как будто душу вывернула на изнанку. И перед кем? А зачем? Он же сейчас прям уличит ее в банальной детской ревности. Хотя, Клэр не смогла бы точно сказать это вообще ревность или что? Она часто затруднялась при идентификации человеческих чувств и эмоций. Могла бы безошибочно проанализировать сюжет или определить тональность отрывка, назвать характерную манеру мазка. Но именно живые, человеческие чувства и эмоции были для нее загадкой. Ей было проще считать настроение с лица трехсотлетней статуи, чем понять того же Эстерберга. Она не чувствовала себя при этом ограниченной и ущербной, признавала даже, что частично ее связь с миром живых людей нарушена. Только как это донести до тех самых живых не знала. Как найти понимания, как заговорить на одном языке?
- И я не перевожу в денежные знаки духовные ценности, - бросила она вдогонку еще и старую обиду.
Клэр затянулась и потушила сигарету, трогаясь с места. Она сменила "пластинку". Вивальди немного уже ее утомил. Вкусов шведа она не знала, потому поставила Шопена.

Отредактировано Клэр Дое (2011-06-09 00:25:53)

Последнюю ее фразу он либо не услышал, либо не придал ей значения.  Клэр хмыкнула и пожала плечами, глядя на дорогу.
- Ты ни слова не понял из того, что я тебе сказала, - подвела она черту. – Я не боюсь никого обидеть. И тема закрыта!
Клэр даже усмехнулась. А с чего она вдруг решила, что он поймет? Чем он лучше тех, кто был до? Более настойчивый? Знаком с ее отцом? Тоже имеет дело с предметами искусства? Да их отношений с отцом даже мать ее не понимала. А она прожила с ними бок о бок около двадцати лет.  Надеяться, что Эстерберг с его образом жизни поймет эти отношения с первого взгляда – глупо. Да их вообще как раз понять было не возможно. Такое можно лишь почувствовать.
- Я никуда не спешу, Хью. Мы можем вообще сменить маршрут. Хочешь, остановимся в Боне. Погуляем, поужинаем… проведем ночь.
Ей подмывало сказать «переспим», но в последнюю минуту Клэр удержалась чудом просто. Совсем не хотелось все опошлять и сводить их прогулку к банальному сексу. Но он сам это делал при каждом удобном случае. В общем-то, для этого совсем не надо было ехать через всю Францию. Вполне сгодился бы номер в его отеле. Возможно, так и надо было сделать и он не был способен на другое. Только ей хотелось большего. Именно с ним или вообще, Клэр бы не смогла ответить. Не знала.
Она бросила на шведа мимолетный оценивающий взгляд и решила, пусть будет Бон.
- Мне без разницы куда ехать, - ответила она и переключила на радио. – Ты просил дать тебе шанс. Я дала. Трое суток. Реализовывай свой шанс.
Ей почему-то вдруг расхотелось даже музыкой своей с ним делиться.
«Семья», вспомнилось его сравнение. Странное для него слово.  Лицо ее было относительно бесстрастным, ничего не отражающим. Взгляд направлен на дорогу. Разговаривать совершенно не хотелось. Да и о чем? С каждым новым словом, она лишь вновь убеждалась, что говори они на французском, на немецком, на любом известном и доступном им языке понимания не найдут. Она как ни старалась не могла найти точки соприкосновения с ним. Шутить, обниматься, целоваться, говорить о ерунде – да. Но как только речь заходила о чем-то серьезном…
Клэр на пару секунд отвлеклась от дороги, ища  темные очки. В общем-то, солнце ей не мешало. Замолчать, скрыть взгляд за темными стеклами – отгородиться от этого мира и от шведа тоже. Хотя и он не мешал. Ей в принципе ничего не мешало в этом мире, она расхотела просто быть его частью. Дома в такие моменты Клэр просто запиралась в библиотеке, игнорируя всех и вся.
Она бросила взгляд на указатель. До Бона было уже рукой подать.

Эстерберг начал выходить из себя. Клэр молча смотрела на дорогу, стараясь не вилять, не давить через чур на газ и… Она кожей ощущала его нарастающее бешенство. Оно ее вовсе не пугало и отвечать на него она не спешила. Клэр плавно вела машину, крепко сжимая руль. При это она крепко сцепила зубы, чтобы не заорать от возмущения в ответ. От каждого его едкого и колкого слова в ней поднималась волна негодования. Это он ее попрекает?  Это он ее носом в недостатки тыкает?
Как-то само собой пришло понимание того, что именно ей в нем нравится и Клэр внутреннее даже содрогнулась. Это ей так от жары голову напекло?
Она бросила на него взгляд и промолчала в очередной раз. Вывернув руль вправо и наплевав на то, что создает аварийную ситуацию на дороге, Клэр без лишних церемоний перестроилась  с явным желанием притормозить на обочине и выяснить отношения, но резко вывернула обратно влево.
- Потому что закрыта, - начала она спокойно, глядя ему в глаза. – Что именно тебе тут не понятно? Я не желаю обсуждать с тобой эту данную конкретную тему! Не надо касаться моего внутреннего я. Мы одним воздухом дышим и никаких стен я не строю. А использовать… Да ты все что движимо, недвижимо, одушевлено и неодушевленно используешь. С умыслом или по привычке.
Она перевела дух, всем своим видом давая понять, что сейчас продолжит свою речь. Сразу, как только вольется обратно в поток машин с обалдевшими от ее маневров водителями. 
- Я тебе шансов не даю? – Начала она повышать голос. - Да то, что я с тобой еду через всю страну уже подвиг! Ты мертвого достанешь, Эстерберг! И уж если я несносна, то ты…
Она на мгновение закрыла глаза. Кажется, его бешенство передавалось воздушно-капельным путем. Она чувствовала, как закивает. Медленно и верно. Клэр перестроилась левее.
- Ты хочешь?! Ты не хочешь?! Мы?! – Возмутилась она, разве что на крик не переходя, и жестикулирую одной рукой. – А ты меня спросил? Чего я хочу или не хочу? Тебе вообще в голову приходило, что я могу чего-то хотеть или не хотеть? Тебя только твои пожелания интересуют?
Она отвернулась от него, глядя на дорогу. Такими темпами они и до Бона не доедут никогда. Клэр яростно посигналила темному пежо, попытавшемуся вклиниться перед ней на ее полосу.
- Куда ты лезешь?! – Повысила она голос, бросив взгляд на водителя пежо. – Я тут еду!
Клэр посмотрела на шведа и тут же на дорогу.
- Не беси меня! – Бросила она так же на повышенных тонах. – Я вообще-то за рулем! Хочешь, чтобы мы вообще никуда не доехали никогда?!
Она увернула кондиционер обратно. Ей вовсе не было жарко.
- Я далека от гениальности, - уняла она свое возмущение и сказала спокойно. – И от совершенства тоже. Это не мир недостоин меня касаться. Я не хочу касаться его. И дело вовсе не в том, кто чего достоин. Просто не хочу! И все!
Клэр вновь повернулась к нему, держа руль обеими руками. Взгляд ее скользнул по лицу шведа. Она уже в тысячный раз спросила себя, что делает тут с ним в машине.
- Один номер? – Переспросила она и усмехнулась. – Да я с тобой в одной гостинице не хочу останавливаться!  И зачем тебе одному быть? Ты всю жизнь один! Не устал еще сам от себя?
Она сначала сказала, а потом пожалела о сказанном и тут же себя попрекнула за это сожаление. Он же явно ее провоцировал. Когда она переходила с крика на разумную речь и обратно за считанные секунды? Когда орала на нарушающих всякие правила приличия водителей? Когда сама нарушала правила вождения безумными маневрами? Да никогда наверно. Клэр вообще никогда голоса даже не повышала. Эстербрег будил в ней какие-то странные желания. Она то орала на него, то по лицу ударила, а потом кинулась извиняться, то язвила, то мило улыбалась, то целовала, то прогоняла. При этом всем она не желала даже себе отчета давать в своих действиях.
- Иногда, - вздохнула она, - ты меня бесишь до невозможности просто.

Она вновь молча его слушала, взвешивая каждое слово. Конечно, он правильно отчасти говорил. Когда он затронул добрые чувства, Клэр бросила в его сторону взгляд. Ей стало вдруг интересно, он вообще понимает значение этих слов или просто знает, где их нужно использовать.
- Я не плохо думаю о людях, в целом, - пожала она плечами, глядя на указатели. – Скорее не тещу себя иллюзиями и не сотрясаю воздух громкими словами о прекрасном и высоком дабы произвести впечатление и добиться своего.
Да-да, это камень в твой огород! – Подумала она с усмешкой. – О чувствах добрых сидит рассуждает! Можно подумать знает, о чем говорит…
Клэр нахмурилась, глядя на номер идущего впереди автомобиля и начала перестраиваться влево. До Бона было совсем близко и она не помнила точно где именно съезд с трассы, потому решила держаться ближе к краю дороги. Взгляд ее то и дело скользил по указателям вдоль шоссе. Что несколько мешало сосредоточиться на словах шведа и дать ему достойный ответ.
- Да, я эгоистична и надменна, - согласилась она с улыбкой даже. – Да, противоречу сама себе. Да, охраняю свои границы. Но нет! Я как раз понимаю все как есть. И я вовсе не одна.
У меня есть Грегори, - подумала она, но добавлять не стала.
Да, у нее был Грегори, отец который заменял ей всех. Когда она была ребенком, он читал ей «сказки», водил в театр и в музеи.  Конечно, в куклы он с ней не играл. Да Клэр в них вообще не играла никогда особо. Отец покупал ей кукол с историей, старых, фарфоровых. Покупал большие кукольные дома с мебелью. Но тут же объяснял, что это все не для игр, что это часть истории. Он рассказывал ей о каждой кукле. Где, кем, когда и для кого была изготовлена, через сколько рук прошла и какую ценность представляет. Именно глядя на кукольные дома, она впервые узнала о том, что из себя представляет тюдоровский стиль и чем он отличается от ампира. Почему именно так обставляли комнаты, а не иначе. Он рано научил ее читать, водил в танцевальную студию и в художественную школу. Она рано села за рояль. Это были ее игрушки. Мать не противилась, хотя и не поощряла. Ей все это было странно и чуждо, но заниматься дочерью не спешила.
Клэр улыбнулась. Вот как это объяснить шведу, что в ее спальне до сих пор стоит кукольный дом конца девятнадцатого века? Он же только улыбнется и назовет ее ребенком. А ее куклы? У нее целый стеллаж фарфоровых кукол и она помнит имя и историю каждой. Ко всем ее недостатком он еще запишет инфантильность, сентиментальность и странную привязанность к отцу.
Она недовольно поджала губы и крепко сжала руль.
- Я не умираю, - холодно заметила Клэр. – И не топчусь на месте. У меня есть мои взгляды и ценности. Если они отличаются от твоих это вовсе не значит, что они плохи. А вообще…
Клэр бросила на него взгляд, но тут же посмотрела в зеркало и перестроилась. Вот-вот должен был показаться съезд с трассы.
- Вообще, Хью, ты просто привык к другим женщинам, - продолжила она свою мысль, включив поворотник. – Скажи, честно, скольких тебе приходилось добиваться? Ни одной? А скольких ты боялся потерять? Как звали последнюю? И как долго ваши отношения длились? Сутки? Двое? Или несколько часов, пока ты не потерял к ней интерес. При чем чисто сексуального характера.
Она пожала плечами, показывая, что и так знает ответ, и вздохнула. Их машина повернула влево на съезд. Они пересекли мост над трассой, следуя указателю.
- Все твои желания и эмоции кружатся вокруг спальни, - усмехнулась она, сворачивая на улицу Дижон, ведущую в Бон. – Тебе в голову не приходило, что мне такое твое отношение вовсе не льстит? У меня самоуверенность и самооценка в этом вопросе не страдает. И я не ложусь с первым встречным ради того чтобы самой себе доказать свою привлекательность и сексуальность. И у меня нет привычки добиваться материальных благ через постель с сильными мира сего. Так что, я тебе уже намекала не раз, говорю теперь прямо, тактику меняй, Эстерберг.
Она уже давно вернула себе привычное самообладание и тихо радовалась привычному душевному покою. Даже мысли как-то четче стали. Осталось вспомнить как доехать до отеля.
Клэр вообще лишь в одном всегда останавливалась. Высаживать шведа у первого попавшегося было не красиво, а уступать свой не хотелось. Она бросила взгляд на него и даже улыбнулась.
- Я подумаю, - ответила она на его приглашение и свернула на бульвар Марешаль.
Да, тебе пойдет на пользу такая прогулка, - усмехнулась она в мыслях и свернула на улицу Фобур, где стоял отель, в котором они не раз останавливались с отцом.
Клэр развернулась и остановила машину перед двухэтажным зданием с белыми ставнями на окнах. Не глуша двигатель, она сделала жест в сторону отеля.
- Пожалуйста! – Сказала она, не глядя на него. – В баре подают бургундское.

Отредактировано Клэр Дое (2011-06-12 18:32:51)

Она вроде бы угомонилась, но его ответы… Хотя нет, скорее то, что он был опять прав, вновь зародило в ее душе гнев. Клэр недовольно поджала губы. Вот значит как он решил. Гулять, с ней или без нее. Разрешил подумать. Да еще и вопросы?
- Ты меня за экскурсовода держишь? Вопросы у него есть. Путеводитель по городу купи! – Бросила она, роясь в бардачке. Визитка, наконец, нашлась, и она раздраженно бросила ее ему на колени. – Вот тебе номер телефона! На всякий случай.
Клэр повернула ключ, двигатель заглох. Она вышла из машины и открыла багажник. Движения ее были резкими. Да она и не скрывала своего раздражения.
- Да кто ты такой, чтобы я тебе уступала свой отель?! – Бросила она, доставая свой чемодан из багажника. – Мы годами здесь останавливались! Я из вежливости уступить хотела…
Она забросила на плечо свою дамскую сумку, которую до того держала в одной руке, и взяла сумку с ноутбуком. Дождавшись, когда швед заберет свои вещи, Клэр захлопнула багажник и закрыла машину.
Не глядя на Хьюго, она подняла ручку у чемодана и развернула его. Клэр гордо пошла к отелю, катя за собой свой чемоданчик.
К черту тебя, твоих баб, твои взгляды, манеры и вообще все, что с тобой хоть как-то связано! – Обиженно думала она, заходя в отель.
Клэр положила на стойку паспорт и кредитку.
- Дое. Как обычно, - раздраженно сказала она портье, расписалась в бланке и бросила на стойку ключи от машины. – Машину переставьте на стоянку. Красная вольво с30 у входа.
Портье кивнул, забрал бланк и ключи от машины и выдал ключ от номера.
- Да, минеральную воду и фрукты, пожалуйста, в номер, сейчас.
Клэр, жестом откинула волосы с лица, взяла ключ, подхватила чемодан, смирив шведа холодным взглядом и пошла к лестнице.
Отель был не большим, но комфортным, хотя главным его плюсом больше был интерьер. Небольшие, уютные номера со всеми удобствами, терраса, где они с Грегори любили завтракать.  Она находился в самом центре города, и все достопримечательности были в шаговой доступности. Но она конечно не за то его любила. Уют! Ей было здесь уютно.
Клэр поднялась в номер на втором этаже, закрыла дверь и бросила чемодан прям тут же. Первым делом она распахнула двери на небольшой балкон, выходящий во внутренний двор. Забравшись в плетеное кресло с ногами, она прикурила сигарету.
Клэр не умела быть белой и пушистой. Не умела преданно смотреть в глаза, ловя каждое слово и при этом еще хвостиком вилять. Она никого не допускала в свое личное пространство. Никого даже с отцом не знакомила. И далеко не всегда вообще говорила чем занимается. Она представлялась искусствоведом, но при этом имела дело с мужчинами, которым не было дело до искусства. А те, кто имел отношение к искусству, как-то сразу тушевались и отступали пред дочерью Дое, не желая связываться с Грегори даже больше, чем с ней. Швед ну никаким боком не вписывался в общепринятую схему ее отношений с противоположным полом. Его не останавливало то, что он знает ее отца, то что они живут в разных городах, что гонор у нее удавиться прочее чем договориться.
Она докурила и шмыгнула носом.
Приняв душ, Клэр закуталась в большой халат с логотипом отеля и плюхнулась на кровать с книгой. До того как спадет дневная жара и духота было еще часа три-четыре. Хотя она еще и не приняла решения. Но в любом случае к ужину она точно спустится на террасу. Возможно даже и погуляет. Одна или со шведом. Как сложится…
Взгляд ее заскользил по строчкам, уводя мысли далеко от Эстерберга и всего того, что случилось за день…
Забвению предав Его законный
Алтарь, пред изваяньями скотов
Униженно  склонялись, и за то
Их были головы обречены
Склоняться столь же низко пред копьем
Врагов презренных. Следом Аштарет,
Увенчанная лунным рогом, шла,
Астарта и Владычица небес
У Финикиян. В  месячных ночах,
Пред статуей богини, выпевал
Молитвословья хор Сидонских дев.
И те же гимны в честь ее Сион
Пятнали. На горе Обиды храм
Поставил ей женолюбивый царь.
Он сердцем был велик, но ради ласк
Язычниц  обольстительных почтил
Кумиры  мерзкие. Богине вслед
Шагал  Таммуз, увечьем на Ливане
Сириянок сзывавший молодых,
Что ежегодно, летом, целый день
Его оплакивали и, следя,
Как в море алую струю влечет
Адонис, верили, что снова кровь
Из ран божка окрасила поток…

Клэр сама не заметила, как задремала с книгой в руках. Она поздно легла накануне и рано встала, весь день провела за рулем и воюя со шведом. Сон был легким и приятным, пока его не нарушил стук в дверь.
Она нахмурилась и открыла глаза, откладывая раскрытую книгу на другую половину постели. Обслуживание? Фрукты, воду и ключи от машины вроде принесли, а больше она ничего не просила. Долго проспать она не могла. Ну так долго, что Эстерберг от беспокойства бросился бы на поиски. 
Клэр поднялась с постели, убирая с лица влажные волосы и пошла к двери. Распахнув ее, она удивленно приподняла бровь.
- Что, уже соскучился? – Без издевки спросила она и вновь откинула с лица влажные пряди.
Надо было их сразу высушить феном и уложить. Глупо было надеяться, что Хьюго так легко и просто от нее отвяжется.
Она окинула его внимательным, придирчивым взглядом. Понятно было с порога, что душ уже принял, себя в порядок привел, даже переоделся и от безделья…  Переоделся! Клэр только сейчас поняла, что стоит перед ним босая, в халате с логотипом отеля и…
- Я даже и не знаю, - как-то смутилась она, глядя то на бутылку, то на шведа, то вспоминая, что стоит перед ним в одном халате. – Пригласить куда?
Судя по бутылке и двум бокалам, приглашал он явно не в ресторан и не в бар на первом этаже. Распивать вино с ним в номере один на один, это все равно что зайти в клетку с голодным хищником теша себя иллюзией, что тот максимум мило помурлыкает и даст себя за ушком почесать.
Она отступила назад, шире распахивая дверь и пропуская его в свой номер. Тешить себя иллюзией, что он будет исключительно достопримечательностями интересоваться и вести с ней светские беседы, было еще глупее.
Клэр захлопнула за ним дверь и покачала головой. Они даже до Лиона не доехали, не говоря уже о Провансе. Зачем вообще из Парижа уехали? Идя за ним, Клэр плотнее запахнула халат и туже завяла пояс. Не менее глупый жест был, она понимала.
- Фрукты там, - махнула она рукой в сторону столика у стены напротив кровати.
День уже клонился к вечеру, и через открытее балконные двери тянуло свежестью. Надо было переодеться и утащить его гулять, но вместо этого она, схватив сигареты по дороге, вышла на балкон. Столик, два плетеных кресла, вид на погружающийся в сумерки старый город. Все лучше, чем вид на двуспальную постель…
Клэр плюхнулась в кресло, пола халата распахнулись, открывая взгляду ноги, но она тут же запахнула их обратно. Вот уж чего-чего, а дразнить она его точно не собиралась. Она прикурила сигарету, жестом приглашая его сесть, и вопросительно приподняла бровь.
- На том, какой у меня милый и уютный номер можешь не задерживаться, - сказала она и затянулась. – Вы же с отцом в этом отеле останавливались? Что еще ты тут видел? Где был? Как вы вообще время проводили?
Вообще надо было бы предложить ему спуститься поужинать и уже, правда, пойти погулять…

Ему грустно? – Клэр усмехнулась. – Это ему без ругани со мной грустно? А согласен был даже на разные отели.
Но она промолчала. А смысл вновь начинать споры? Нет, ругаться и спорить совсем не хотелось. Уж лучше пусть будет заказ на ее балконе. Клэр улыбнулась даже. Он говорит о закате…
- Говорили с отцом о жизни и смерти? – Удивилась она. – Странная тема.
Ну, они ее затрагивали не раз, потому что это вечная тема, скользящая в каждом произведение, будь то роман или картина. Хотя о чем еще мог отец говорить со шведом. Не о женщинах же его бесчисленных. О вине…
- Мне не странно, что вы нашли с ним общий язык, - протянула она руку за бокалом и сделала глоток, совершенно не задумываясь о вкусе. – Я скорей удивлена, что он пригласил тебя туда, куда обычно ездил только со мной. Раньше, много лет назад, он пытался все это показать моей матери. Она не смогла понять и разделить его интересов. Нет, ей было интересно ездить с ним, видеть новые места. Но интерес быстро угас. Она очень далека от антиквариата, истории и искусства. Она хотела нормальную обычную семью, хорошего мужа и милую дочь. Мы с Грегори сильно ее разочаровали.
Клэр улыбнулась и сделала глоток вина. Она нахмурилась и посмотрела на бокал. Вино было  приятным. Гран-крю. Единственный недостаток – красное, сухое. Клэр предпочитала белые полусладкие.
- Он знает, что я уехала с тобой и не был против, - добавила она, глядя на шведа. – Он вообще никогда не вмешивался в мою личную жизнь. Впервые Грегори знает с кем я. И впервые ты для него не просто одно из мужских имен с которым я провожу время вдали от него.
Клэр сделала большой глоток и поставила бокал на стол.
- Хорошее вино, - улыбнулась она. – Ты сам выбрал или кто подсказал?
Разочаровывать его, что это не ее вино она не стала. Клэр вообще любила вина, предпочитала их всем остальным напиткам содержащим алкоголь. Ей нравится вкус, цвет и история вин. Да и в принципе распивать вино на балконе ее номера в его компании было тоже не самой плохой мыслью. Клэр даже расслабилась, отбросив всякие предрассудки в отношении шведа, и  откровенно наслаждалась тихим вечером в его компании. Оказывается, он вполне умел быть милым и ей это нравилось.
Она поднялась с кресла прошлась по балкону. Клэр встала рядом с его креслом, лицом к закату и протянула ему руку.
- Ну, пойдем, посмотрим закат, - с улыбкой сказала она. – В отличие от маленького принца мы во Франции и в Америки как раз уже полдень.
Ей почему-то вспомнилось именно это произведение, хотя много где еще упоминался закат. Впервые его читал отец вслух, когда ей было года четыре. Потом она не раз перечитывала его сама, и всегда почему-то вспоминался его голос. Клэр вообще любила, когда Грегори читал ей книги вслух. Она любила его голос.

Клэр на мгновение прикрыла глаза, когда он взял ее руку. Его «пойдем» так приятно прозвучало. Она не раз и не два делала попытки увести его за собой, и только сейчас он взял, наконец, ее за руку пошел следом. При чем и в прямом, и в переносном смысле.
Пока они сидели за столиком, друг напротив друга, Клэр не поймала ни единого настораживающего взгляда или жеста с его стороны. Когда он заикнулся о бессмысленности существования, она совершенно расслабилась, тихо радуясь своей маленькой победе. Швед менялся на глазах. И тот, что сидел напротив, тот, что держал ее сейчас за руку, нравился куда больше.
Она улыбнулась, когда Хьюго признался, что счастлив. Это же было так просто, на ее взгляд, хотя ему видимо было ново, чувствовать себя счастливым стоя на балконе и лишь держа ее за руку. Клэр не выказала сопротивления, когда он ее обнял и притянул к себе. Она и на его поцелуй ответила, скользнув свободной рукой по его плечу.
Клэр сделала шаг в сторону, не размыкая объятий, как в танце, и развернулась спиной к балконным перилам. Конечно, вести должен он, но как-то складывалось в их отношениях, что чаще вела его она.
Объятия его стали крепче, поцелуи настойчивее и Клэр едва заметно вздрогнула, когда он отпустил ее руку и скользнул вдоль позвоночника. Она отвечала ему ровно до момента, пока не уловила привкус жадности. Нет, это чувство совсем не входила, в ее рацион.
Клэр чуть отстранилась, подняв взгляд. Совсем прекращать все и переключать его на ужин или прогулку пока не хотелось. Ей нравилось с ним обниматься и целоваться, хотя она вполне отдавала себе отчет, что если не притормозит, то максимум минут десять место действа сменится точно.
Чуть нахмурившись, она отрицательно качнула головой, глядя ему в глаза. Клэр хотелось его научить без лишних слов понимать ее и правильно расценивать ее действия. Чувствовать. Да, именно так это называл Грегори – чувствовать. Улавливать настроение, желание, скрытую мысль, читать по глазам, губам, жестам.
Она едва заметно улыбнулась, глядя ему в глаза. Рука, которую он только что держал в своей, скользнула по его предплечью. Клэр почти не дышала и не отпускала его взгляд. Ее пальцы легким, едва ощутимым касанием, медленно скользили по его плечу к шее.  Другая рука уже скользнула по спине вниз.
Клэр подалась вперед, перехватывая инициативу. Ее ладонь легла на его затылок, заставляя склониться к ней вновь. Нет. Ее поцелуи не были такими настойчивыми и жадными. В ней просто еще не бушевала такая страсть, да и вообще она никуда особо не спешила. Глядя ему в глаза, Клэр чуть коснулась его губ своими, и тут же замерла. Она поцеловала его вновь нежно, неспешно, растягивая момент и наслаждаясь им. Ее ладонь, скользнула с затылка к скуле.
Она оторвалась от его губ и едва коснулась его щеки своей.
- Существование бессмысленно, - шепнула она, ему на ухо, но не отстранилась. – Жизнь нет. Прекрати существовать и начни жить Хью.
Клэр чуть повернула лицо, едва касаясь его скулы кончиком носа. Движения ее были медленны и плавны в отличие от его. Он всегда, на ее взгляд, спешил и видимо потому просто проскакивал на огромной скорости довольно важные моменты. Она поцеловала его в уголок губ и чуть отстранилась.
- Мы будем ужинать сегодня? – Тихо спросила она, отчасти конечно понимая, что мысли его сейчас ну очень далеки от еды.
Клэр вновь коснулась его губ в легком, мимолетном поцелуе.
- Мне нужно одеться, - напомнила она, так же осознавая, что ему больше понравилось, если б она разделась. – Ты хотел погулять по ночному городу. Я принимаю твое приглашение и хочу тебе составить компанию.
Раздеваться и продолжать ему в угоду она совершенно не собиралась. Клэр подняла на него глаза, которые ни на секунду не закрывала, давая понять, что в общем и целом вполне себя еще контролирует.

Она улыбнулась ему в ответ. Он не хотел ее отпускать, но и в номер не тащил и Клэр тихо этому радовалась. С каждой минутой она все больше начинала верить в то, что он поняла, наконец, разницу между тем как то бывает и как может быть. Ей нравилось останавливать для него время, давая возможность насладиться моментом. Оценить, попробовать и понять, чтобы сохранить в памяти.
- А что ты хочешь? – Тихо спросила она.
Его ответ несколько удивил. Еще немного? Постоять тут? Пара минут?
Она кивнула, обняв его за талию и прижавшись всем телом. Клэр положила голову ему на грудь, прикрывая глаза и растворяясь в объятиях. Она улыбалась, слушая стук его сердца. Всего пара минут, странных пара минут, совершенно изменили ее отношение к шведу.
Он коснулся губами ее пальцев и Клэр подняла голову. Кажется так, она еще не смотрела на него. Вот сейчас, пожалуй, сказать ему «нет» она уже не сможет. Есть? Кажется, Клэр уже хотела совсем не есть. В миг ее желания переменились.
- Я не знаю, чего хочу, - ответила она, глядя ему в глаза.
Одной рукой все еще обнимая его за талию, Клэр вновь сделала разворот как в танце, увлекая шведа за собой. Кажется, она так его запугала, своими сменами настроений и загнала в столь жесткие рамки, что он боялся шага ступить в сторону теперь. С улыбкой, она толкнула его в кресло и села ему на колени, положив руки на плечи. Теперь она была чуть выше.
Клэр подалась вперед и коснулась его губ своими. Не жадно, не настойчиво, но более требовательно требуя ответа.
- И мне с тобой хорошо, - сказала она, чуть отстранившись, но тут же вернулась к своему занятию.
Ей нравилось с ним целоваться с самого первого поцелуя на набережной Бранли.  Он кажется уже тогда сказал, что влюбился, только было это как-то… Как-то так скоро, что Клэр не поверила. Возможно, то был ее цинизм. Она им еще в детстве грешила, а с годами он лишь окреп и значительно подрос. Клэр не верила в любовь с первого взгляда, да и со второго, и с третьего. Интерес, желание, страсть – да, но любовь было для нее более глубоким, осознанным и не мимолетным чувством, которое просто не могло возникнуть так вот вдруг за мгновение из неоткуда. Даже сейчас скажи он ей это, она в миг остынет и расценит это как очередную попытку ускорить… А что ускорять то?
Клэр отстранилась и взгляну на шведа. Ну да, «нет» она не скажет, но и предложение первая делать не станет. Наверно уже стоит проявить доверие и позволить ему вести. Перестать задумываться и оглядываться, выискивать скрытые мотивы и тыкать его носом в его натуру потребительскую. Потом, когда они вернуться в Париж, у нее будет время подумать и решить, стоит ли это все продолжать и метаться меж двух городов. Больше, стран!

- Тогда мы не пойдем гулять, - ответила она, вполне вроде бы логично.
Клэр улыбнулась, глядя на него. Девушка подалась вперед и коснулась его губ, нежно и совсем не требуя ответа. Он что-то там еще сказал, но она пропустила мимо, сосредоточив больше внимание на его поцелуях и объятиях.
Она прикрыла глаза, чувствуя его губы на шее и ниже. Он коснулся ее плеча и Клэр, с тихим стоном вдохнула, открыв глаза. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй рождали непередаваемую словами гамму чувств, от которых голова шла кругом.
Когда он подхватил ее на руки, Клэр едва успела обхватить его за плечи, поцеловала в висок и прижалась щекой к его щеке, пряча улыбку. Уже и в мыслях не было никаких ужинов и прогулок. Сейчас она и сама от него не оторвется даже ради средневековой архитектуры.
Он опустил ее на кровать и… Клэр лишь чуть качнула головой, когда услышала его вопрос. Она замерла и, даже дышать перестала, каждым сантиметром тела чувствуя его взгляд. От его прикосновения она даже вздрогнула и закрыла глаза, чуть запрокинув голову. Кажется, время остановилось, но его голос вновь вернул ее к действительности.
Клэр не открыла глаз, но обняла, когда он потянулся к ней.
- Умоляю, заткнись, - шепнула она ласково и требовательно одновременно.
Клэр приподнялась и села, подобрав под себя ноги. Халат ее при этом остался на постели.
- Молча, - улыбнулась она, глядя ему в глаза и медленно снимая с него рубашку. – Не отвлекаясь на сравнения и определения. Потому что если я начну говорить, то ночь ты проведешь не со мной, а с моими разговорами.
Ей совершенно не хотелось говорить, и слушать его тоже не было желания. Предупреждая его, она коснулась его губ указательным пальцем, потом поцеловала и, обняв за плечи, потянула к себе.
Клэр прижалась к нему всем телом, вновь погружаясь в сладкий мир ощущений, эмоций, чувств, для которых не желала подбирать нужных слов.

Клэр никогда не спешила, хотя стремилась получить все и сразу. Она никогда не довольствовалась малой частью от целого. Отдавая себя, она взамен забирала все без остатка. Ее мало интересовали исключительно физические контакты, Клэр всегда требовала иной близости.  Без слов, без оговоренных правил, на уровне взглядов, прикосновений, утопая в ощущениях и  эмоциях.
Она чувствовала каждый его поцелуй, каждое прикосновение его рук, задыхаясь от желания, откликаясь тихим стоном. Она допускала его к себе, не останавливая, но и не требуя. Позволяла любить, возвращая все ласки в полном объеме.
Когда он оказался сверху, Клэр на краткое мгновение замерла и взглянула на него снизу вверх.  Ее аппетиты проснулись внезапно и саму ее напугали отчасти. Он так аккуратно шел за ней следом, исполнял все ее требования. Был так нежен и местами даже нерешителен. Хотя уже не раз показывал ей своей довольно пугающий нрав.
Она безошибочно попала в единый с ним такт, не закрывая глаз, откликаясь на каждое движение и телом, и стоном. Она становилась более требовательна, более ненасытна, более… Клэр выгибалась, прикрывая глаза. Ее руки то нежно скользили по его телу, то она впивалась ногтями в его кожу, царапая в кровь. Она уже давно отпустила контроль над собой, плывя на волне своих страстей и вообще не отдавая себе отчета в действиях. 
Казалось, сердце выскочит из груди, казалось, воздуха не хватит, казалось, мир вокруг на некоторое время вообще перестал существовать. Она закрыла, наконец, закрыла глаза, не выпуская его из объятий, и замерла, пытаясь найти дорогу обратно… 
Клэр улыбнулась и перевернулась на живот. Она приподняла голову и взглянула на шведа. Какого ответа он ждал от нее? Что ей так же с ним хорошо? Глупость, какая! Клэр качнула головой, подалась вперед и поцеловала его. Молча. Полагая, что это много лучше слов.
Собрав простыню, она обернулась в нее на манер греческой тоги, бросила задумчивый взгляд на Хью и вышла на балкон. По дороге, Клэр задержалась на минутку у стола и сделала пару глотков вина из своего бокала. Ей всегда думалось, что это женщины болтливы, хотя чаще она убеждалась в обратном. Все грехи, что мужчины вешали на женщин, можно было с легкостью приписать им самим. На себя она никогда не примеряла сложившиеся стереотипы.
Клэр прикурила сигарету, опираясь на балконные перила. Солнце уже село, ушла и дневная жара. Город накрыла ночь. Она затянулась и обернулась к шведу, ощущая легкость пополам со слабостью. Голова то ли еще кружилась от пережитого, то уже начала кружиться от сигареты.
- Интересно, ресторан еще работает? – Спросила Клэр уж через чур серьезно. – Теперь, я точно есть хочу. Может заказать ужин в номер? Боюсь, что до ресторана я не дойду.

Когда швед поднялся с постели, Клэр наивно предположила, что он сейчас ужин закажет в номер и несколько удивилась, когда она выше л на балкон. Нет, она вовсе не шарахнулась в сторону, когда он ее обнял. Ей даже показалось это приятным. Возможно, она слишком уж поспешно выскочила из кровати.
Он тоже курил.
- Я не знаю, - пожала она плечами. – Салат. Цыпленка?
Она вздохнула и даже улыбнулась.
- Что угодно.
Клэр подняла на него взгляд и нахмурилась. Все начиналось уж слишком прекрасно. А закончится, видимо, как всегда. Опять полись обвинения и претензии.
Чуть отстранившись, она затушила сигарету и серьезно посмотрела на шведа, подбирая слова.
- Ну ты тигром себя не чувствуй и меня дрессировщиком не выставляй, - ответила она. – За ласки выслуживаться тоже не стоит.
Клэр обняла его за талию и улыбнулась. Она уткнулась носом ему в грудь, не зная, что ответить. Ну как объяснить, что она такая есть?  Что это вовсе не холод. Что очень даже много чего чувствует. Слишком много чувствует, только не спешит обнаруживать свои чувства.
- Я не холодная, - сказала она и подняла взгляд. – Почему ты считаешь, что я холодная? Потому что не ты первый встал с постели, а я? Не привык, когда тебя там одного женщины бросают?
Клэр говорила совсем не то, что думала. Ей, конечно, было проще нападать на него, чем объяснить. Да она и не подобрала бы таких слов. Он сам должен был понять, наверно. Когда-нибудь. Но в отличие от него, Клэр не собиралась просить шансов, чтобы доказать ему что-то. Но ей хотелось попытаться объяснить ему.
- Прости, - тихо сказала она и разомкнула объятия.
Клэр забралась в кресло, подобрав ноги и укутавшись в простыню. Как же объяснить?
- Я… не холодна, - начала она, глядя куда-то сквозь него.
Каждое слово давалось ей ну очень  тяжело. Клэр то хмурилась, то нет. Вроде никогда раньше она так не напрягалась, чтобы донести что-то до мужчины.
- Не знаю, как, - честно призналась она и пожала плечами, уже глядя ему в глаза. – Не знаю, как это объяснить. Я такая как есть, но не надо пытаться понять меня и разгадать используя привычные стереотипы. Я умею лицемерить и лгать, конечно, но не люблю это делать. Я не кокетничаю с мужчинами. Я не рвусь замуж. Я не верю в любовь с первого взгляда. Да, я цинична, холодна, замкнута и по любому вопросу имею свое личное мнение…
Она вновь нахмурилась, пытаясь понять, он вообще догоняет, куда она клонит… 
- Возможно, я слишком много требую, - тихо сказала она. – Возможно, слишком мало даю взамен.
Клэр плотно сжала губы. Ну осталось ток извиниться и указать на дверь…

Клэр качнула головой, бросила на Эстерберга разочарованный взгляд и поднялась с кресла. Она это уже проходила много раз. Стоило ли повторяться?
- Да, закажи, - ответила она, игнорируя все, что он сказал ранее. – Или не закажи. Делай, что хочешь!
На самом деле Клэр понятия не имела куда деваться от него в этом замкнутом пространстве. Будь это его номер, она развернулась бы и ушла. Но то был ее. Просторная комната с кроватью, гардеробной, столиком и прочим. Балкон. Ванная комната. Вот именно в ванную комнату Клэр и могла от него уйти. Хотя бы на несколько минут.
По дороге она прихватила из гардероба пижаму и тихо прикрыла за собой дверь. Ей уже ничего не хотелось. Ни есть, ни спать. Она прислонилась к двери спиной и бросила на раковину свою пижаму. Он опять не услышал ни единого слова из того, что ею было сказано. А с чего она решила, что он может ее услышать? От досады Клэр ударила по двери и разве что в голос не закричала. Она сорвала простыню, залезла под душ и еще минут пять боролась сама с собой. Надев пижаму, она, наконец, вышла из ванной и бросила простыню на постель.
- Ты большего хочешь? – С вызовом спросила она. – Чего именно ты хочешь? То о чем раньше даже и не думал? А с чего вдруг задумался?! С чего вдруг решил, что я вот растекусь по постели от одного твоего взгляда, прикосновения или поцелуя?
Она прикурила сигарету и затянулась.
- Я ничего с тебя не сдираю и не о чем тебя не прошу! – Заметила она и вновь затянулась. – Может тебя именно это и напрягает так? Ха, Эстерберг! Прикинь, мне ничего от тебя не надо! Ни имени, ни положения, ни денег. Ново, да?
Она опять затянулась и развела руками, закатив глаза.
- Не смеши меня! Женщинам он не верит. А тебе то верить можно?
Она вышла на балкон, долила в свой бокал вина и выпила его залпом, а потом затянулась.
- Твое самолюбие, твоя гордость уязвлены моим поведением. Бог ты мой! – Она бросила на него взгляд качнула головой. – А скольких ты уязвил и обидел? Скольких ты обделили вниманием, нежностью и лаской? Считал? Нет! А вот раз все пошло не по твоему сценарию и уже истерику закатываешь!
Она села в кресло и закинула ногу на ногу, глядя на шведа снизу вверх. В ее голосе вовсе не было ненависти, презрения, раздражения или разочарования. Она просто говорила, что думала. И пусть это еще больше уязвляло его самолюбие, пусть больно било по его гордости. Ведь кто-нибудь, когда-нибудь должен же был сказать ему правду. Тем более, когда он сам что-то там взамен требовал.
- А что ты можешь мне предложить? – Вопросительно она приподняла бровь и затянулась. – Офигенные ночи? В номере отеля? О, всю жизнь мечтала скакать из одной постели в другую, не имея возможность назвать эту самую постель своей. Нашей.
Клэр затянулась и потушила сигарету в пепельнице. Она нахмурилась, глядя на Хьюго.
- Согласись, это смешно, - даже улыбнулась. - В большинстве случаев я оказываюсь права. А ты все споришь и споришь со мной. Не надоело еще?
Она подобрала ноги, обхватила колени и отвернулась. Это уже правда было смешно. Сама давала ему повод, сама приняла его приглашение, сама предложила ему провести три дня вместе, сама же в свой номер пустила. Да он вроде тоже сам каждую минуту провоцировал ее и нарывался. Неужели он еще там, в Мюнхене, не понял, с кем имеет дело? На что он вообще рассчитывал? Что она обалдеет от его внимания и будет преданным щенком бегать следом?

Клэр хмыкнула. Наверно, даже слишком уж цинично и холодно. Но иначе на его раздутое самомнение она отреагировать не могла. А как? Убеждать в том, что это никакая не месть? Можно подумать, что он услышит, поймет и примет. У него вообще со слухом и пониманием наблюдалась проблема. А вот на действия он реагировал мгновенно.
Она даже вздрогнула, когда он наклонился, подалась назад и подняла на него глаза. Иногда Клэр откровенно терялась от его резких выпадов и в полной мере ощущала свое физическое бессилие. От его признание она на некоторое время аж дар речи потеряла. Только открыла рот и тут же его закрыла, позволив ему принять их заказ. Как-то уж больно резво им ужин подали. Да, собственно его всегда подают не вовремя. Точнее именно в те моменты, в которые…
Клэр вскочила с кресла, как только обслуживающий персонал исчез за дверью. Она замерла на пороге балкона, не решаясь войти в комнату, и окинула шведа оценивающим взглядом с ног до головы.
- Переживать что? – Не удержалась она от довольно глупого вопроса.
Хотя у нее в запасе была еще парочка не менее глупых, которые она с огромным трудом удерживала. В некоторой степени Клэр была поражена таким его откровение. Швед довольно странные, на ее взгляд, делал выводы иногда. Отчасти логичные конечно, но все же мало ожидаемые. Конечно, цинично высмеивать его она вовсе не собиралась, впрочем, как и мстить за толпу обиженных им женщин.
- Хью, - она переступила порог и нахмурилась. – С сердцем к ногам, ты немного перегнул.
Клэр улыбнулась. Мягко и даже ласково. Она прошла через комнату и опустилась на край постели. Перегнул он не немного, очень даже много. Но ведь она сама его толкала всю дорогу к открытым, доверительным отношениям, без фальши и лицемерия. В итоге, кажется, столкнула в бездну…
- Я вовсе не собиралась…
Она замолчала и опять нахмурилась. Ну да, мстить не собиралась. Это правда. Да и вообще собственно ничего не собиралась делать. Все получилось само собой.
- Что я с ним делать буду? – Как-то по-детски спросила она и улыбнулась, разведя руками.
Клэр подобрала ноги и отодвинулась дальше к середине постели. Что-то аппетит пропал совсем. Она даже не взглянула на принесенную еду и с нежностью посмотрела на шведа. Взбешенного, ее поведением, обиженного и уязвленного. Почему-то в такие моменты он казался ей очень естественным, настоящим и даже милым.
- С твоим сердцем, - тихо пояснила она улыбаясь. – К нему еще иногда руку прилагают и кольцо с бриллиантом. Только я не отношусь к тем, кто из подобных трофеев коллекцию составляет. Хочется думать, что ты уже уловил разницу.
Клэр выжидающе посмотрела на него. Она и правда до сих пор еще верила и надеялась, что он, наконец, поймет разницу. Поймет, что помимо того к чему он привык, есть и другое. Иной мир, иные отношения. Возможно, даже с ней…