- Кажется, уснул... - шепнул Коннор брату куда-то в макушку и помахал рукой перед лицом охранника. Охранник никак не среагировал. Учитывая, что Эйдан даже во сне умудрялся видеть каким-то невообразимым образом, рефлекторно хватая за руку или что скорее подвернется при попытке нарушить его приватное пространство, можно было говорить о полном успехе операции.
- Лететь еще полтора часа. Потом быстро хватаем шмотки - и скачем к выходу в темпе вальса, - он счастливо улыбался. - А пока можешь поспать, если хочешь.
Он поудобнее перехватил близнеца, устраивая его вполоборота у себя в объятьях.
Дерзкий побег
Сообщений 31 страница 33 из 33
Поделиться312011-09-14 18:29:33
Поделиться322011-09-21 00:09:33
Крифан поднял голову и улыбнулся на шепот брата о том, что охранник уснул.
"Наконец-то!" - мысленно воскликнул парень.
Младший Тальбот окончательно убедился, что Эйдан отрубился после того, как охранник совершенно не отреагировал на манипуляции, произведенные над ним Коннором. Наконец-то появилась уверенность, что все будет так, как они задумали. Все же у младшего до этого были сомнения. А вдруг Эйдан выпил недостаточно воды, а вдруг снотворное на него не подействует, а вдруг?.. Да мало ли таких «а вдруг» могло произойти.
- Угу, - невразумительно ответил младший Тальбот на реплику брата.
Все время полета прошло совершенно незаметно. Казалось, только они взлетели, только он прикрыл глаза, а вот уже звучит просьба пристегнуть ремни и самолет идет на снижение.
- Все. Прилетели, - сказал Крифан с сожалением. Он с явной неохотой оторвал голову от своей удобной «подушки»
Сейчас все нужно было делать очень быстро.
Поделиться332011-10-01 21:26:44
Кофе. Каштаны и утро.
Мама. Рыжие локоны, зеленые глаза. Вечно молодая, самая красивая женщина. Дед называл бабушку "мой ангел", а дочь "ангелочек".
- Мам, ты же хотела в Париж, правда.
- Да, малыш.
Мама наклоняет голову. Она так похожа на Боттичелевскую Афину. Она всегда была на нее похожа, а сейчас особенно. Не всегда, а с того момента, как я увидел Афину в большом глянцевом альбоме. Дед ругался, я тогда не понял на что, думал на то что взял без спроса. Потом понял, дед думал, что я смотрю на картины с голыми женщинами, а я запомнил только её, Афину. Гордую, непоколебимую.
Я понимаю, что сплю. Я не видел мать несколько лет. Я не писал ей несколько лет. Это чувство вины и тревога. Я скучаю и вижу её во сне. Но раз уж я её вижу, я могу с ней поговорить. Это же сон, сейчас все можно.
- Как ты, мам?
- Замечательно, ты же видишь.
Дым платья, утреннее солнце в волосах, запах духов.
Она улыбается.
Я знаю, что если попытаюсь коснуться её, все исчезнет, но я пытаюсь.
Тянусь к руке, мимо хрустальной сахарницы, клюквы в сахаре, мимо крошечных кофейных чашек...
Она мираж на гребне бархана...
Песок, раскаленный песок, белый. И белое от зноя небо надо мной. Песок затягивает, душит...
Одеяло обмотало ноги, подушка на голове, руки запутались в рыжих волосах...
Улыбка на розовых губах...
Песок давит на грудь...
Клюква катится по столу, оставляя белый сахарный след...
Волны змеиного следа...
Плыву в запахе кофе, в цвете каштанов...
Рыжие локоны на белом песке...
Руки придавил песок, не достать, не двинуться...
Скорпионы спят в тени...
Тени от ресниц на бледных щеках...
Песок затянул, задушил, засыпает глаза. Жарко...
Солнце засыпает в рыжих волосах...
Жарко...
Вырваться из плена, из сна.
Из аркана рыжих локонов.
Сейчас я проснусь, я хочу проснуться. Сейчас.