Хрипловатый выдох подсказал, что Натан выбрал правильную стратегию - пальцы теперь перебирали волосы, и касались кожи с лёгким, интригующим нажимом. По сути сейчас разворачивалась ровная информационная ничья: у Джонатана было железное алиби - документы курьера в кармашке, букет на столе в наличии, а часы... ну, к сожалению, иногда персонал отеля грешит мелким воровством, и этим сейчас никого не удивишь. Да и болезнь такая есть, клептомания, между прочим требующая медицинского вмешательства. Так что у Чайки были самые веские поводы для честного и прямого взгляда в карие глаза - пока он сам не видел изъянов в своей легенде, их не увидит никто. И пусть журналист сколько угодно ссылается на интуицию (к слову, очень точную), но здесь, сейчас, в этой комнате, где кроме них вдвоём никого - Натан прав, и его никто, никакими пытками (ласками?..) не заставит признать правду.
  ..Что ж, прикосновение губ к шее сложно толковать неоднозначно: дыхание всё-таки сбилось, и Натан невольно чуть-чуть, на сантиметр откинул голову, давая больше пространства и поражаясь неконтролируемым реакциям собственного тела. Почему-то захотелось сейчас привстать на носочки, и устроиться на столе, обхватывая ногами бёдра журналиста и лишая его возможности отстраниться, крепко прижимая к себе и срывая с плеч рубашку... Натан мечтательно улыбнулся, не сдержав сбитого выдоха, когда прохладная ладонь скользнула по груди, и едва удерживаясь от того, чтобы не податься навстречу пальцам, делая прикосновение совсем уж плотным. Собственные руки творили, что хотели: пока одна ладонь продолжала медленно массировать затылок, вторая пустилась в изучение шеи, скользнув по мышцам вниз, описывая полукруг и натыкаясь на ключицы. Проследила их до небольшой ямочки, пальцы мягко скользнули по выемке и направились дальше вниз, прослеживая полурасстёгнутую рубашку до первой же пуговки. Замерли ненадолго - и продолжили прикосновения к коже до второй. Как расстёгиваются пуговицы - было неощутимо для самого вора. Как говорится - ловкость рук!.. Наконец ладонь плотно прижалась к коже и скользнула к талии, замерев там, но не делая попытки притянуть или оттолкнуть журналиста.
  Чайка едва не рассмеялся: так нечестно!.. Это его излюбленный метод обворовывания особо шаловливых клиентов - прижаться, задурить голову, обыскать, под видом приставаний и вытащить из карманов все ценное... Но чтобы такой вот номер проворачивали с ним самим!.. Браво!.. Желание поаплодировать находчивому парню на миг даже пересилило желание завалить его самого на стол, и заняться чем-нибудь, к чему располагала обстановка...
Чайка не жалел о карте - новую стащит, и тогда ничто не удержит его от ночного визита к удивительному парню. Надо же, а с виду такой сдержанный. Так что пусть он сейчас наслаждается маленькой победой, и, к слову, победителям ведь полагается небольшой приз, так?.. Натан чуть склонил голову, легко проведя кончиком языка по кромке ушка журналиста, а затем мягко прижался губами к нежной коже за ним, даря несколько лёгких, почти неощутимых поцелуев и обжигая дыханием.

Зажмурившись, Джонатан подавил очередной рваный выдох, понимая, что теперь придётся носить рубашку застёгнутую на все пуговицы, или сменить костюм на что-то с шарфиком. Однако осознание оставшегося на шее доказательства его сюда визита отчего-то не расстраивало, а, даже, радовало. Очень странно радовало.
Несколько томительных ударов сердца мальчишка вспоминал каково это - экстренно брать себя в руки и делать вид, что ничего не было, он просто мимо проходил. Руки не желали расставаться с отвоёванными пределами, и с некоторым опозданием  одна, наконец, выскользнула из мягких прядей на затылке, а вторая - покинула тёплую кожу на талии.
Горячее дыхание все ещё обжигало шею,  и Джонатан неторопливо повернул голову, встречаясь взглядом с карими глазами. Они оказались лицом к лицу, и вор подался вперёд, заставляя своего партнёра по этому странному танцу отступить на шаг.
Свобода. Не сказать, чтобы сильно желанная.
- Как пожелаете, - негромко мурлыкнул Натан, неуловимо-гибким движением оказываясь у зеркала, и как ни в чём ни бывало осторожно застёгивая рубашку и поправляя костюм. Смотрел он, правда, отнюдь не на своё отражение - синие глаза неотрывно следили за журналистом.
Затем, развернувшись на пятках, Натан отвесил хозяину номера шутливый поклон, и задорно улыбнулся, глядя в глаза. - Благодарю за щедрые чаевые. - Как он оказался у двери - этого бы даже камера не заметила. Уже выходя в коридор, Джонатан коротко глянул через плечо, и шепнул одними губами:
- Только вот... в следующий раз ты меня сам пригласишь. - и прикрыл за собой створку.

...Гарсон спускался по лестнице почти вприпрыжку, на ходу рассматривая содержимое бумажника. Деньги, кредитки, права... ага, вот. Удостоверение личности. Коротко улыбнувшись, он сунул документ на имя Эмиля Николя Антуана  д’Эстре в тот самый карман, откуда так нехорошо была извлечена магнитная карта, остальное, не тронув, осторожно упаковал обратно.
- Это необходимо передать мсье из номера 321, - он вручил бумажный пакет с портмоне администратору, и тот, равнодушно кивнув, положил пакет на определённую полочку за спиной. Через некоторое время другой гарсон забрал пакет, и другие, забытые постояльцами вещи, и отправился возвращать их владельцам.

В самом радужном настроении Джонатан сверился со списком в руках,  мельком глянув на сгущающуюся тьму за окнами.
"Кто у нас там дальше по перечню?.. Ага, некто Райвен. Интересное имечко. Уж не нарвусь ли я на коллегу?.."
А коллега-то не прост - обосновался аж в делюкс. Улыбнувшись,  Натан мысленно поздравил сам себя с удачным завершением первой вылазки и скрылся в коридорах.