Мда. Кажется, идея засесть в шкафу и подстеречь неожиданного гостя была не самой лучшей. Незнакомец-то тоже тут не на правах хозяина оказался, иначе с чего бы ему так резво и почти профессионально лезть в шкаф? Мелькнувшая в просвете открытой дверцы фигура принадлежала, вроде как, мужчине. Хихиканье за закрывшимися дверями было куда интереснее, чем личность нежданного соседа, но, увы, достать паршивца теперь уже не получалось. Экзорцистка тихонько вздохнула, скрещивая руки на груди и прислоняясь спиной к стенке шкафа. Она, конечно, иногда попадала и в более глупые ситуации, но проще от этого все равно не становилось.
- И часто это с вами бывает? - тихонько спросила Гвин в темноту, справедливо полагая, что пытаться прикинуться мебелью в таком маленьком шкафу просто бессмысленно. Не надо даже напрягаться, чтобы услышать чужое дыхание, не говоря уж о том, что собеседник находится на расстоянии вытянутой руки.

- Со мной это бывает регулярно, - непойми с чего решила побыть откровенной Гвиневер. - Все уважающие себя призраки считают своим долгом закрыть меня в шкафу, полагая это великолепной шуткой, видимо.
Она ещё раз вздохнула, отмечая наличие в воздухе какого-то приторного сладкого запаха. Сердце при этом почему-то решило взволнованно забиться, а температура тела вроде как поползла вверх. "Боже, это что вообще такое?"
- Меня зовут Гвиневер. А вас, сэр? - уточнять, что она тут вообще бесов ловит экзорцистка не стала. С защёлкиванием замка шкафа вся работа закончилась, осталось только выдумать способ выйти. - Не знаю, что за гадость, но пахнет отвратительно. Главное, чтобы не яд, - с некоторым сомнением протянула девушка, беспокойной пошевелившись и нечаянно задев мужчину. "А здесь теснее, чем я думала. Ну надо же, как интересно все складывается".
- А вы видите отсюда какой-то ещё выход, сэр?.. Я вижу только один, выход через выламывание двери. Правда нам придётся постараться, мебель в отеле очень прочная.
Гвин, чтобы как-то занять себя и попытаться отвлечься от приторного запаха, нащупала цепочку с крестиком и стала её теребить, поджав губы и соображая, как бы с наименьшими потерями оказаться на свободе и придумывая способ, которым отомстит пакостному приведению. "Поймаю в круг из соли. И буду окуривать ладаном паршивца. Он у меня сам упокоится". Мысли, правда, нет-нет, да и сбивались, не желая крутиться вокруг мстительного видения самоликвидирующегося призрака, а обращаясь к её неожиданному соседу по шкафу.

- Да вам, в общем-то и размахнуться не где, так что можете даже не разворачиваться, - произнесла Гвин, когда Эрик отдёрнул руку, снова стукнувшись локтем. Судя по голосу, молодой человек был изрядно смущён, что в свою очередь позабавило девушку, она не удержалась и улыбнулась. - Вы всё-таки поосторожнее, локти-то не казённые. Можете попробовать упереться в стену рядом со мной, я постараюсь подвинуться, - милостиво предложила девушка, соображая, как им выйти из шкафа и этого дурацкого, в общем-то, положения. - Может, это как-то поможет нам.
Чтобы как-то отвлечь бедного Эрика, девушка решила немного развить тему призраков:
- На самом деле в этом номере я искала следы деятельности этого самого призрака, и вот, нашла их на свою голову... Насчет реальности привидений спорить с вами не буду, от того, что вы в них не верите они всё равно не исчезнут.
У экзорцистки руки так и чесались упереться Эрику ладонями в грудь, но она пока умудрялась сдерживаться. В конце концов, он же не виноват, что их заперли в шкафу и он оказался тут, неприлично близко. Священница чувствовала, что кровь приливает к щекам, и тайком радовалась, что этого не видно. Впрочем, волнение, поселившееся в теле и постепенно нараставшее, беспокоило её куда  больше. В её планы пока не входила столь стремительная завязка курортного романа, и его не менее стремительное развитие.

Экзорцистка сильно сомневалась, что мужчина сможет добраться до ручек призрака в принципе, но решила его не разочаровывать раньше времени. Боевой запал всегда придаёт сил, которые сейчас наверняка будут не лишними. А вот голос её невольного соседа заставил Гвин обеспокоенно нахмуриться. Как-то не понравилось ей, как он хрипит. У него там не астма случайно? Или какая-нибудь хитрая клаустрофобия на пару с никтофобией, из-за чего парень в панике задыхаться? А то вдруг помрёт сейчас, и доказывай потом, что не сама его упокоила.
- Эрик, вы в порядке? Как вы себя чувствуете?.. - девушка неосознанно подалась вперед, прижимаясь к мужчине, и вскинула руку, почти сразу нащупав ладонью лоб. Впрочем, жар она почувствовала и так, даже несмотря на подскочившую температуру окружающей среды. В таком маленьком пространстве немудрено было нагреть воздух собственным дыханием и в одиночку, не говоря уж о двоих взрослых людях, практически прижатых друг к другу. Тут и не хочешь, а станет жарко...
Почему-то вспомнилась фраза из небезызвестного мультфильма, про дверь из баобаба на стальных петлях. Тут, конечно, не баобаб, а петли, скорее всего, не стальные, но и в то, что в Эклипс закупили шкафы из дсп китайской сборки с китайскими же петлями из волшебного сплава фольги и картона, верилось всё-таки, с трудом.
- Может, пожалете свои руки, и не будете пытаться ими выбивать двери? Боюсь, с выламыванием я немного погорячилась. Знаете, тут периодически уборщики приходят, пыль смахивают, может, они нас откроют? Как думаете?..
Гвин спохватилась и поспешно отодвинулась от молодого человека, внезапно смутившись. Подумает ещё чего-нибудь не то... мир был большой только теоретически, на деле же знакомые, живущие, вроде бы, на другой его стороне, встречались то здесь, то там с завидной регулярностью...

Гвин от неожиданности только полупридушенно пискнула, когда мужчина подался вперёд, вжимая её в стенку шкафа. Всё-таки, не смотря ни на что, она не ожидала такого резкого развития событий, хотя и предполагала, что скорее всего до этого недалеко. Насколько недалеко, она тоже почувствовала, стоило только Эрику прижаться плотнее. Экзорцистка инстинктивно упёрлась ладонями в плечи парня, но разве можно было куда-то вывернуться в этом чёртовом шкафу? Так что помешать ему обнимать себя или целовать в шею она особенно не могла, да и не знала, стоит ли и вообще хочет она этого или нет. Чуть позже в голову пришла мысль, что чего бы она там не решила, вряд ли логическое развитие событий можно остановить, тем более что эти неизвестные ей запахи, витавшие в воздухе, похоже, были неслабым возбуждающим средством.
Так что тело само льнуло навстречу Эрику, его рукам и губам. Гвиневер обняла мужчину за шею, одной рукой зарылась в его волосы, нежно проведя ноготками по затылку, и сама поцеловала его куда-то возле уха. Она не была уверена, куда именно. Его растрёпанные волосы щекотали щёку, а собственное дыхание стало горячим, как жаркий летний ветер в Крыму. Одной из последних осмысленных мыслей было, что ожидание пройдёт нескучно. Наверняка даже - пролетит незаметно.

Прикосновения мужчины были нежными и одновременно чувствовалось, что они доставляют ему удовольствие, он поглаживал спину и бёдра девушки жадно, похоже, наслаждаясь самим ощущением. Очень скоро ладони Гвиневер скользнули по плечам мужчины, ощупью сдвинули в стороны ткань воротника, поглаживая его шею. Справедливо хотелось большего, поэтому девушка, ни на секунду не сомневаясь, осторожно и ловко расстёгивала одну пуговицу на рубашке за другой, в то время как Эрик сначала нежно, а потом всё более горячо целовал её в губы, получая заслуженный страстный ответ. Ласки мужчины творили с телом очевидные, но от того не менее поразительные вещи. Сердце билось быстро и восторженно, гоняя по телу казалось закипающую кровь, а во всех мышцах потихоньку ощущалось сладкое томление от возбуждения, накатившего так внезапно и поселившегося горячей пульсацией внизу живота, между бёдер. Экзорцистка совершенно бесстыдно подавалась навстречу губам мужчины, жадно исследующим её шею и спускавшимися всё ниже, туда, где уже уютно устроилась одна горячая ладонь, приятно согревая мягкую грудь.
Гвин вдруг вспомнила, что у сарафана есть молния, находившаяся в принципе довольно нетривиально - сбоку. Потом она решила, что Эрик справится с ней, в конце концов, не крючки же... а если что, она ему поможет. Брюнетка часто дышала, отчего голова понемногу шла кругом от ощущений и лёгкого переизбытка кислорода, волосы щекотали плечи и спину, однозначно пребывая в весьма художественном беспорядке. Она давно уже сдвинула тонкую рубашку с горячих плечей парня, теперь, когда он стал понемногу наклоняться, вцепившись в разгорячённую кожу ногтями, медленно, с наслаждением по ней проводя. Узкое пространство шкафа не давало как следует развернуться, что заставляло идти на некоторые ухищрения. Например, внезапно оказалось, что можно подогреть Эрика, плавно приподнимая ножку и нежно скользя бедром по внутренней стороне его бедра, на секунду прижав однозначную твёрдую выпуклость под брюками. А потом так же нежно вниз...

Гвиневер покусывала губы, стараясь сдерживаться, но всё равно нет-нет да и срывался негромкий, но полный наслаждения стон. Голова шла кругом и от возбуждения, и от нехватки кислорода: в тесном шкафу стало ощутимо труднее дышать, от чего казалось, что кожа горит, по крайней мере на щеках так точно. Эрик был нетерпелив и искать молнию долго не стал, просто в один момент бретельки неприятно врезались в кожу, а потом сарафан как-то потерял опору, видимо, оборвались. Но это уже прошло как-то мимо сознания, полностью захваченного ощущениями: горячих губ и языка, ласкающие чувствительную кожу на груди, рук, стягивающих бельё. В кромешной темноте, когда единственным, на чём мог остановиться взгляд была тонкая щель между створками намертво запертой двери, прикосновения чувствовались в несколько раз сильнее, чем обычно.
Хотелось всем телом подаваться вперёд, прижимаясь крепче, но оставалось одно препятствие в виде брюк, которые явно и давно были лишними в этом всём действе. Поэтому, сделав неимоверное усилие, экорцистка заставила Эрика поднять голову, горячо поцеловала его в губы, тем временем на ощупь справляясь с коварным поясом и молнией. В конце концов последняя преграда пала, Гвин быстро сунула мужчине в руку характерную квадратную пластиковую упаковку с контрацептивом, с которым Эрик в полной тьме определённо должен был справиться лучше, чем она. Мысль о том, что случиться может практически всё, что угодно, подвигала девушку и не такие вещи таскать с собой в кармане. Так, на всякий случай.

Единственным, на что сейчас была способна Гвиневра, была способность чувствовать, причём в данный момент — только Эрика. Во всех смыслах. И ощущений была масса, они захлёстывали волной, оставалось только держаться на её гребне, и не захлебнуться. Далеко на периферии сознания мелькали какие-то мысли, например, что от таких горячих поцелуев на шее непременно останутся следы, но, Боже мой, они сейчас не имели решительно никакого значения!

Девушка обхватила мужчину за шею, прижимаясь теснее. Не то чтобы она боялась упасть, но нужно же куда-то деть руки. В таком положении не было особой возможности сделать что-то ещё, оставалось только сладко постанывать и царапать ноготками сильную спину. А, нет, ещё можно было покусывать краешек уха.

Плавные движения были умопомрачительно приятны, а к самому детективу Гвин чувствовала помимо страсти ещё и благодарность. Мужчин у её жизни было немного, но практически никому из них не удавалось сдерживать своё тело и не причинять боль. Так что Эрик оказался просто потрясающим любовником.

Но, как и всё хорошее, наслаждение не может нарастать бесконечно, особенно в слабом человеческом теле. Нет-нет, да становилось невероятно здорово, и ноготки невольно впивались в кожу сильнее, чем обычно. Хотелось что-то хотя бы прошептать, однако, всё, что чувствовалось, в слова облечь было невозможно: экзорцистка попросту не знала нужных слов.

От переизбытка кислорода приятно кружилась голова. Это и то, что мужчина держал её на весу, создавало почти сказочное ощущение, будто они и не в этом трижды неладном шкафу, а где-то высоко. Где именно высоко, было до конца не ясно, но ощущения были потрясающими.

От прикосновения горячих губ к шее голова закружилась еще больше. Гвиневер сильнее сжала бёдрами талию мужчины, обнимая его крепче, в порыве обхватив его лицо руками и заставляя поднять голову. Прижалась губами к его губам, жадно целуя. Сейчас этот незнакомый по сути мужчина был ближе, чем кто бы то ни было.

Она успела вовремя прервать этот сумасшедший поцелуй, чтобы не прокусить детективу губу, когда наслаждение захлестнуло с головой, пустив по телу сладкую дрожь. Девушка только и смогла неразборчиво простонать что-то вроде "О, Эрик", и потом дыхание кончилось и вернулось только тогда, когда мужчина чуть-чуть ослабил свои объятья. Между двумя этими событиями определённо прошла едва ли не вечность... Потрясающее чувство единения переполняло Гвиневер, и если бы она относилась к признаниям в любви чуть легкомысленнее, непременно бы призналась. Но вместо этого она снова поцеловала детектива, в который уже раз испытывая желание хоть что-нибудь сказать и не находя слов.