Игра. Вся его жизнь превратилась в игру. С ним хотели поиграть, он и играл. Только не в то, что навязывали ему. Раньше он думал, что годы, проведённые в таборе, были худшими в его жизни. Как оказалось, чёрный цвет тоже имел множество оттенков, один темнее другого, и сейчас скользил по ним, скатываясь всё глубже и глубже во тьму.
Плечи горели от ударов плёткой, сведённые мышцы ныли, а ноги била крупная неуправляемая дрожь из-за страшно неудобного положения, в которое его поставил козёл на сцене. Сегодня его купил старый уродливый чиновник, один из постоянных клиентов, сходивший с ума от тела юноши. От одного вида на отвисший живот, слюнявые губы и сальный похотливый взгляд начинало тошнить. И то, что от порочного и разгульного образа жизни всё, что хоть когда-то делало это убожество мужчиной, практически не функционировало, превращало его жизнь в ад. Так у него была хоть какая-то надежда на то, что его быстро поимеют и оставят в покое, но убожество предпочитало из раза в раз распинать в бондаже на сцене, публично вымещая на связанном теле свои комплексы.
"Ненавижу! Тварь!"
Удар заставляет вздрогнуть и стиснуть зубами резиновый цилиндр мундштука, затыкающий рот. Будь он проклят, если этот недоделанный садист выбьет из него хоть стон. Это игра, и он сосредотачивает все мысли на этом. Цель – не издать ни звука, и мозг с благодарностью хватается за решение задачи. Всё просто: его бьют, а он молчит. Нет ни сцены, ни людей за её пределами, что пьют и едят, сидя за столиками, наслаждаясь унижениями и пытками юноши, почти ребёнка. Неполноценные убожества, получающие радость от самоудовлетворения ничтожного эго за счёт издевательств над беззащитным человеком.
Он предпочёл бы, чтоб ему завязали глаза, так хотя бы можно не видеть ничего вокруг себя, но нет, сегодня его клиент пожелал, чтобы юноша всё видел. А закрыть глаза не мог, потому что это означало поражение, поэтому сжал зубы и, с трудом подняв голову, яростно взглянул прямо в глаза мучителю. Дикий, прямой вызывающий взгляд. Всё равно его убьют рано или поздно. Хозяин пытался выбить из него непокорность лет шесть. Или семь? Сколько времени прошло, как его продали в бордель? Дни тянулись унылым серым однообразием: днём учёба, ведь не мог проститутка элитного борделя для элитных клиентов быть безграмотной водорослью, говорил хозяин, а по вечерам работа. Раздвинув ноги, удовлетворять богатую мерзость, извращенцев, скрывающих от всего мира свои неодобряемые обществом наклонности. Но в этом клубе им могли дать всё. Кроме одного.
Он не собирался сдаваться, и пусть его убьют, но закроет глаза свободным, не телом, так духом. Не рабом!

Отредактировано Стас Батори (2011-06-26 23:48:58)

Последний раз плечо обожгло огнём и запыхавшийся клиент отшвырнул хлыст. Вздох облегчения удалось подавить невероятными усилиями и задавить в зародыше. Похотливый взгляд обшаривал тело, потные пальцы скользили по горящей коже ягодиц, замедляясь около того участка, который показывают преимущественно врачам. Он стиснул зубы и выключил все эмоции, это помогало. Помогало пережить всё, что вытворяли с телом, чувства загонялись в глубины сознания, выталкивая взамен расчет и холодное равнодушие. Благо старая ведьма показала, как это делать, когда он учился контролировать себя в таборе. Тело, пустая оболочка, не имеющая значение, душа –  вот что было главным в нём, а её не увидит никто.
Освобожденное от привязи юноша медленно опустился на пол, ноющие мышцы просто отказывались работать,  выдергивая волоски на затылке, грубо рванули кляп, и он с облегчением вздохнул полной грудью, не обращая внимания на слюну, капающую из пересохших от мундштука губ. Мозг мгновенно включился, анализирую ситуацию. Похоже, клиент не смог выкупить всю ночь и это настораживало.
"Может, удастся поспать?" – тоскливая мысль была загнана в самую глубь. Не время распускать нюни. Что будет, то будет, и не в его силах что-то изменить.
Зловонное, протухшее дыхание опалило кожу, язык смачно прошёлся по щеке, оставляя влажный липкий след.
"Мерзость!"
Ничтожество вновь допустило ошибку, да, не развязал ему руки, прошлый урок был выучен хорошо, но наклонился слишком близко. Резкий рывок и зубы клацнули в нескольких миллиметрах от носа отшатнувшегося болвана. Из груди вырвался животный рык, и он бросился на замершего от неожиданности клиента. Удар! И грудь бьётся о дорогой паркет, в который его вжимают два огромных охранника. Он впивается в обрюзгшего мужчину яростным взглядом и по губам скользит презрительная усмешка. По затемнённому залу разносятся тихие смешки, и клиент багровеет от ярости. Ещё бы, саб только что плюнул в его доминантную позицию, высказав, так открыто, своё неподчинение.
Чёткий, продуманный расчёт, он всё контролировал и держал в своих руках. Ему нужен был этот похотливый кобель, пускающий слюни по его телу уже несколько лет и добивающийся покорности с упорством ленивца, карабкающегося на дерево. Даже сделал ему предложение уехать с ним, естественно, в качестве домашнего любимца. Он ответил на это предложение, вцепившись зубами в руку, что собственнически хозяйничала у него во рту.
Убожество вернётся, чтобы парировать это оскорбление, дав шанс прожить ещё несколько дней, которые можно использовать для попытки побега из этой клоаки. Его покупают – он живёт, и не убьют, пока половина доминантов клуба мечтает выбить из него неповиновение. И платят за это деньги.
"Проклятье!"
За проступок наказывать не стали, а это означало лишь одно…
Охранники грубо подняли юношу на ноги и потащили к тяжёлым дубовым дверям около сцены. Приватные роскошные номера. Его снова кто-то купил.

- О, хозяин, - с издёвкой протянул и тут же получил пощёчину.
Сильные руки схватили за плечи, и от удара об стену вышибло дух.
- Слушай сюда, гадёныш, - прошипел на ухо Георг, заламывая руки за спиной. – Тебя приобрел очень уважаемый человек, американец.
"Американец!"
Да, перед Америкой все падали на колени и долбились лбом об пол. Только вот он, почему то, кроме ярости, ничего не испытывал. Как и многие в борделе, он хорошо знал английский язык, их заставляли его учить, чтобы многоуважаемым гостям было комфортно общаться с рабами.
- Если ты выкинешь какую-нибудь глупость, - Георг резко развернул его, ещё раз впечатав в стенку, - следующее, в чём ты примешь участие, будут съёмки фильма, твоя первая и последняя роль в кино, понял? Понял меня? – заорал хозяин борделя, тряся его как грушу.
"Да понял я, понял".
Снафф. Вот чем грозил ему Георг. Пытки, изнасилование и убийство. Настоящие. И он прекрасно знал, что мужчина не шутит. Но упрямо не раскрывал рта, ему было противно даже дышать одним воздухом с этой гадостью. Пригрозив в последний раз, хозяин сдал юношу обратно охранникам и те поволокли его в душ, за что заслужили вечную благодарность: так хотелось смыть с себя зловонные прикосновения убожества.
Кинув в лицо одежду, и наскоро вытерев волосы, ему связали руки за спиной, чем неприятно удивили.
"Сволочи!"
Последний побег, похоже, до сих пор аукается.
"Ничего себе!"
А гость расположился в одних из самых дорогих комнат.
Двери почтительно распахнули и представили приобретение под очи покупателя. Парень злобно уставился на клиента и замер. Молодой, идеальный, роскошный. От ледяного взгляда тёмных глаз по спине побежали мурашки. Это был самый красивый мужчина, которого он видел в своей жизни. Совершенство.
И как показывала практика, именно такие клиенты отличались максимальным садизмом и невменяемостью, как будто природа компенсировала внешнюю красоту душевным уродством.

Отредактировано Стас Батори (2011-06-27 03:37:57)

Изучающий взгляд темных глаз, оставил Стаса абсолютно равнодушным. Слишком привык к подобному, ведь он был не только строптивой, но и одной из самых красивых игрушек в борделе. Его разве что ленивый не разглядывал со всех сторон, как лошадь на рынке.
"Умный американец", - с долей восхищения подумал он, наблюдая, как мужчина отключает видеокамеры. Большинство бывающих здесь даже не догадывались об аппаратуре, установленной хозяином клуба, так Георг обеспечивал свою безопасность, которой очень дорожил. И получал дополнительную прибыль, шантажируя некоторых клиентов. Стас не шевелился, внимательно следя за каждым движением клиента.  А тот как будто скользил под одному ему слышимую музыку плавными и уверенными шагами, что выдавало в мужчине профессионального бойца. Юноша видел таких раньше, но, совсем не много. Среди клиентов их почти не было.
Гордо выпрямившись, насколько позволяли связанные за спиной руки, и слегка откинув голову назад, заглянул за плечо.
- Ты пропустил одну камеру, - нахально улыбаясь, сказал на румынском и слегка кивнул на деревянную резную балку над дверью. Голос звучал немного хрипло из-за саднившего горла, и было трудно говорить. И страшно хотелось пить, на сцене он потерял много жидкости. – Боишься, что я сделаю так? – и без предупреждения резко дёрнул головой, щёлкая зубами около уха клиента.
Стас улыбнулся ещё шире, чувствуя, как душу затапливает дикий восторг, который появлялся каждый раз, когда кто-то пытался подчинить его себе. Как у дикого зверя, который мчится сквозь лес от охотников. Обмануть, увести в чащу и выжить.

Отредактировано Стас Батори (2011-08-02 01:37:42)

Сильный удар о стену огнём отозвался в исполосованной спине и связанных уставших руках,  заставив поморщиться от боли. Пальцы сжались на горле, и Стас замер. На время, пока не почувствует возможность действовать.  От звуков родной речи, прозвучавших из уст американца, он удивлённо задохнулся. Ничего себе!  Практически даже не слышно акцента.
- О, - юноша нахально улыбнулся и взглянул прямо в глаза клиенту - ты знаешь румынский. А мне сказали, ты американец. 
Стас рассматривал стоявшего перед ним мужчину внимательным оценивающим взглядом, так же, как тот недавно разглядывал его. Как товар перед покупкой, и юноша даже не пытался скрыть презрения на своём лице, он давно перестал считать клиентов людьми. Однако этот покупатель был определённо очень красив и молод, не намного старше Стаса. Мелькнула шальная мысль, что было бы даже неплохо переспать с ним. По крайней мере, на фоне предыдущего отвратительного, обрюзгшего существа, этот клиент выглядел богом. От мужчины пахло дорогим незнакомым парфюмом, и Стас впитывал в себя этот аромат: богатый, насыщенный и утончённый. Но вот только по опыту юноша знал, что чем ярче и красивее фантик, тем мерзче содержимое. Он даже не собирался обманываться упаковкой.
Медленно облизнул губы, постаравшись вложить в этот жест как можно больше непристойности, чуть опустил голову, насколько позволяла рука, сжимавшая шею и невинно, даже как-то по-детски улыбнулся:
- Чего желает многоуважаемый клиент? Отсосать, потрахаться, может поговорить?
Стас специально смягчил тон, чтобы слова как можно грубее прозвучали из его губ. Он не знал, как вести себя с американцем и чего от того можно было ожидать, последнее время у него были только постоянные клиенты, которых он изучил вдоль, поперёк и даже изнутри. Ему всё осточертело, а  постоянные угрозы  смерти сделали совершенно невменяемым.

- Ой-ой, - с издёвкой протянул Стас, - какой крутой мужик пришёл, мама не учила тебя, что плохо над детьми издеваться?
Последний раз он за это был бит несколько дней назад: за то, что любезно напомнил очередному клиенту о возрасте согласия на сексуальные отношения и так же любезно, что не согласен на них. Конец его морального внушения заткнули кляпом и попытались выбить дурь. Буквально. Плёткой, стеком и ещё чем-то, Стас уже плохо помнил к тому моменту. Вот только дурь настолько прочно засела в его душу, что выбить уже было невозможно. Только убить.
Он тяжело сглотнул, горло саднило всё сильнее, теперь его ещё пережимали пальцы очередного клиента, который развернул его спиной и уткнул носом в стену. Как и подумал - красивая обёртка и протухшее содержимое. Очередная извращённая тварь.
От прикосновений к израненным рукам хотелось завопить, наброситься и вырвать зубами горло, чтобы никогда, никто не прикасался к нему без разрешения, но он лишь стиснул зубы и до боли сжал пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Чувства и ощущения медленно сползали куда-то вглубь души, оставляя снаружи пустую равнодушную оболочку. Этому Стасу было всё равно, что с ним делают. Для этого Стаса гордость и свобода отходила на второй план, уступая желанию выжить. Он снова облизнул губы, в которых не осталось никакой влаги и, усмехнувшись, ответил:
- Думаешь, ты  единственный здесь извращенец, который кончает от вида лакающего ребёнка? – юноша, как смог, кивнул головой назад. - Там сзади даже мисочка есть для этих целей. И мне всё равно, куда ты нальёшь воду, просто дай попить.

Легкое движение по спине не вызвало уже никаких эмоций – пусть делает, что хочет.  А вот глубокий вздох за спиной заставил чуть насторожиться, кажется, Стас ткнул в какое-то больное место клиента. Но время на раздумье американец не дал, наклонившись и опалив дыханием кожу. Юноша даже не шевельнулся, стараясь не замечать, что рядом кто-то есть, но внутри был напряжён, как кобра перед прыжком.
«Уйди! Не трогай меня!»
Однако услышав слова клиента, он не выдержал и хрипло рассмеялся:
- Тебе? Стыдно? Человеку, который пришёл в БДСМ-бордель трахать шлюх? Боюсь, что совесть, таким как ты, мамочка тоже забыла положить, – он слегка пожал плечами. – Оплатил товар – пользуйся. И мне есть что сказать, но не вижу смысла разговаривать об этом, – отрезал Стас и всё-таки дернул головой, выдавая недовольство.
Веревки развязали, и он с облегчением расслабил затёкшие руки, чтобы на мгновение напрячься в ответ на прикосновения и потом вновь разыграть безразличие. Пальцы американца были на удивление аккуратными и даже нежными, но всё равно причиняли боль, проходя по красным воспаленным полосам от веревок и кнута. К счастью, пытка кончилась быстро – мужчина отошел к столу, и юноша развернулся.
- Мне нет восемнадцати лет, я несовершеннолетний и не согласен заниматься с тобой сексом. От пяти до десяти лет лишения свободы, в зависимости от тяжести преступления, но так как ты американец, думаю, тебя депортируют, и будут судить на родине. Сколько в Америке дают за изнасилование несовершеннолетних? – сладко пропел Стас, коротко взглянув на руки, исследуя повреждения, и скрестил их на груди, гордо вскинув голову.
«Иди! Сядь! Разбежался, прям пошел и сел, тут все этого хотят, обломятся!»
- Собачку заведи и командуй ей, - он криво ухмыльнулся и уставился на клиента злобным взглядом. – А я постою здесь, мне тут нравится.
Руки медленно опустились вдоль тела, чуть сгибаясь в локтях, а туловище приняло защитную стойку. Обычно после такого клиенты не выдерживали и кидались на Стаса выяснять, кто в комнате доминант. Как правило, это заканчивалось весьма болезненно для «кусачей твари», но у него была твёрдая позиция – в любом случае пустить клиенту кровь, как угодно, ногтями, зубами, всем, что попадётся под руку. Иногда он сам удивлялся, почему до сих пор ещё жив. Наверное, потому что каждый, кто заходил в эту дверь, мечтал, что выйдет непокусанный, с гордо поднятой головой и диким зверёнышем на поводке. И потому что ставки, когда это случится, росли с огромной скоростью.
И вот тогда Георг его точно убьёт! Соберёт деньги с пари и снимет в первом и единственном фильме.

Американец метнулся к нему так быстро, что он успел только дёрнуться в сторону, когда сильные руки схватили его, лишая возможности двигаться. Кобра, свернувшаяся в душе, рванула вперед, и он громко зашипел, скорее от ярости, чем от боли - цепкие пальцы мужчины вцепились в израненные предплечья с такой силой, что не было возможности вырваться. Боль под челюстью заставила открыть рот, и он почувствовал губы клиента на своих.  Из груди вырвался гневный рык, когда в горло полилась холодная вода.  Прежде, чем он успел вцепиться зубами в чужие губы, толчок швырнул его назад.
«Чокнутый американец! Псих!»
Вот так его ещё никто не поил!
Он откашлялся и вытер подбородок рукавом.
- Перехотел! – сорвался на крик. – Сдохни под забором, извращенец!
Такой же, как и все! Красивая упаковка оказалась фальшивкой, искусной иллюзией.
«Ненавижу!»
Стас почувствовал, что его начало трясти, небольшая вспышка насилия, похоже, сорвала все защитные барьеры, которые он так тщательно выставлял с самого утра, сдерживаясь, чтобы не спятить от четырёх сегодняшних сессий, и пятый клиент был явным перебором. В кровь выбросилась оглушительная доза адреналина, от которой начало бешено, до боли, колотиться сердце, и он испуганно замер, пытаясь вздохнуть – легкие отказывались слушаться. Упав на одно колено, рукой схватился за грудь, судорожно сжав пальцы на другой, но привычный метод вонзить ногти в ладонь, сейчас не помогал. От боли поплыло в глазах, и Стас чувствовал себя ровно так, как и должен был чувствовать в этой ситуации – маленьким, перепуганным ребенком. Душу захлестывала ярость от собственного бессилия, и только крупная дрожь, сотрясающая всё тело, не давала броситься и перегрызть горло американцу.
Он резко поднял голову и, не обращая внимания на серебристые искры, порхающие в глазах, окатил клиента ненавидящим взглядом. Если тот хотел начать сессию, то это был как раз самый удобный момент.

Отредактировано Стас Батори (2011-08-03 22:39:31)

Вот только этого не хватало!
Проклятый американец не начал сессию, он его на руки взял! Стас вяло огрызнулся, но мерзкая слабость в теле не давала стоять как следует, не то что драться с сильным тренированным мужчиной. Даже боль в исполосованной спине отошла на второй план, вытиснившись дикой болью в груди.
- Я не ребенок, - процедил он, - а подросток.
Уже опускаясь на кровать и сворачиваясь в клубок, зачем-то тихо добавил:
-  И я не знаю, сколько мне лет, около семнадцати, может меньше.
Он отпихнул руку, прощупывающую пульс на шее, и отодвинулся от клиента, заворачиваясь в покрывало.
- Не сдохну, не надейся, - юноша глубоко дышал, пытаясь успокоить сердце. – Неконтролируемый выброс адреналина надпочечниками, -  медленно озвучил диагноз, - у меня так уже было, не волнуйся, твои деньги не пропадут, скоро пройдёт, и можешь пользоваться.
Было так плохо, что хотелось выть от отчаяния, самое страшное, когда предавало собственное тело. Но даже сейчас, лежа на кровати размазанной кучкой, он не собирался сдаваться, и с каждым вздохом, уменьшающим дрожь, сознание уходило вглубь, отгораживаясь от ситуации. Может клиент и не был настолько плох, раз бросился ему помогать, а не затаскивать в бондаж, но объясняться тут в любви он ему не собирался. Приступ неохотно, но всё-таки уходил, и сердце уже не выбивало изнутри грудную клетку, по крайней мере, дыхание выровнялось.
Он медленно встал на колени, не обращая внимания на окутывающую тело липкую слабость, и, убрав покрывало в сторону, снял рубашку, кинув её на пол.
- Резинки на столе, надеюсь, тебя предупредили, что здесь без них нельзя, - глухо сказал Стас, взглянув на клиента пустым взглядом.
Сил бороться больше не осталось, и юноша чувствовал только огромную вселенскую усталость и страшную жажду. Он понимал, что американец всё равно возьмёт то, зачем пришел, поэтому сработавшее чувство самосохранения прекратило сопротивление, и Стас воспользовался тем, что выручало его многие годы – забить всё чувства глубоко внутрь.

«Дендрофила?»
Стас изумленно проводил закрывшуюся дверь и опустился на кровать.
- Чокнутый, - буркнул он и, схватив с кровати подушку, швырнул в дверь. – Псих долбанный! – заорал вслед ушедшему клиенту.
Пару минут посидев на кровати, убедился, что  тело вновь его слушается, медленно слез на пол и бросился к столу с водой. Схватил стакан и жадно осушил его, со стуком поставив обратно.
- Что это было? – спросил сам себя и снова взглянул на дверь.
Американец просто ушёл. Взял и кинул его. Стас коротко хохотнул, а потом громко рассмеялся в полный голос: кажется, он донял клиента и тот позорно бежал, покинув поле боя.
Похоже, мужчине было противно возиться с «падалью» - так называли измученных и больных мальчиков, которые еле стояли на ногах – и он решил найти товар посвежее. Стас закусил губу и огляделся, издав тихий радостный возглас, он схватил кнут с утяжелённой гладкой ручкой и начал наматывать на руку. Если клиент пошёл к Георгу требовать возврата денег, или смены проститутки, хозяин в покое его не оставит, и он решил побороться за себя.
Юноша присел на стол и налил себе ещё воды. Уже делая последний глоток, пришло понимание, что в каком-то месте, стекла касались губы несостоявшегося клиента. Стас как-то криво ухмыльнулся и разжал пальцы, проследив, как стакан разбивается об пол у его ног.
Может быть, если б жизнь пошла совсем по-другому, он бы встретил американца совсем не в борделе, а в театре или в парке, где бы тот выгуливал собаку. Они бы познакомились, поговорили, подружились и губы мужчины касались его губ совсем не так, в злой попытке напоить непокорную шлюху, а нежно, чувственно.
Может быть, если б Стас умел мечтать, он подумал бы об этом. Но сейчас он просто медленно наклонился и поднял с пола длинный острый осколок стекла, пряча его в карман.

Отредактировано Стас Батори (2012-02-14 01:37:26)

Кнут у него всё-таки отобрали. Как только американец покинул клуб, ему велели выметаться из комнаты, раз он не работает. Как оказалось, ненормальный клиент оплатил целую ночь, и Георг благосклонно дал Стасу выспаться.
- У тебя был приступ, - заявил хозяин, лично провожая юношу в его комнату.
- Ты так заботлив, - цинично бросил Стас.
- Да мне плевать, хоть загнись, хочу знать, сможешь ли ты работать?
- То есть, ты спрашиваешь, достаточно ли я хорошо себя чувствую, чтобы испортить завтрашнюю вечеринку? – ядовито пропел юноша. – Так вот, я себя хорошо чувствую.
- Скотина! – прошипел Георг, запихивая его в комнату и запирая.
Разозлённый, он совсем забыл, что хотел спросить, не показался ли клиент чем-то подозрительным. Хозяин борделя дураком не был, и появление ухоженного красавчика бросающегося деньгами как раз в тот самый момент, когда обстановка у его партнёров начала накаляться, не могла не привлечь внимания мужчины. Но, зная характер «кусачей твари» он не сомневался, что Стас из вредности ничего не скажет, даже если что-то и заметил. Уходя от запертой комнаты, он мысленно сделал пометку, что с паршивцем надо кончать в ближайшее время. Какие бы деньги он не приносил. 
Очевидным преимуществом нынешнего положения было выделение Стасу отдельной комнаты, пусть и размером с собачью конуру, но все-таки в ней он был один. Устало опустившись на кровать, юноша закрыл глаза. Последний клиент однозначно внёс смятение в его мысли: он был очень странный.  И очень красивый. Тренированный боец. Который ничего не сделал, просто посмотрел. Зачем? Что хотел, ведь Стас ясно дал понять, что приступ скоро пройдёт? В душу закралась безумная надежда: а вдруг в полиции нашлись самоубийцы, который решили бордель прикрыть?
Он вытащил из кармана кусок стакана и припрятал поглубже в кровать, странно, но почему-то охранники стекло не забрали, то ли не знали, то ли забыли, и Стас с ним расставаться по-хорошему не собирался. Единственной целью в жизни сейчас стал побег, и он был готов ухватиться за любую возможность, чтобы осуществить его.

Отредактировано Стас Батори (2012-02-14 01:47:36)

- Поднимайся, - рявкнул Георг, распахивая дверь комнаты Стаса.
- Какого дьявола? – возмутился юноша, захлопывая книгу. – У нас договор! Я себя хорошо веду на вечеринке, а ты даешь мне свободный день.
- Был договор, да вышел, - прошипел хозяин и рывком поднял его на ноги. – Завтра получишь выходной.
Стаса вытащили в коридор и припёрли к стене.
- Тебя тот американец спрашивает, помнишь?
Еще бы он его не помнил!
- Мне не нравится этот чертов американец, - прорычал мужчина, приблизившись практически вплотную и брызгая в лицо слюной. Стас скривился от отвращения и попытался отодвинуться подальше, но придавленное положение мешало свободным манёврам.  – Присмотрись к нему, поспрашивай, у тебя же это хорошо получается, вынюхивать. Этот урод опять отключил камеры, и на этот раз все.
- Может он просто не любит сниматься? – хмыкнул и прикусил язык. Буквально, ударившись о стену головой.
- Если что заметишь подозрительное, я хочу это знать, хоть раз включи свои гаденькие мозги и сделай хорошее дело.
Юноша фыркнул.
«Разбежался, говнюк. Прямо сразу побежал и доложился!»
Услышанное обрадовало и озадачило одновременно. Если хозяин волновался, значит было из-за чего. Само собой, что бы парень ни заметил, рассказывать никому ничего не собирался, хотя другие на его месте пулей рванули бы докладываться, в надежде, что их погладят по головке и дадут менее мерзкого клиента. Зверёныш, как его звали все в клубе, половину делал из вредности, чтобы нагадить хозяину борделя. И собирался максимально использовать любую подвернувшуюся возможность развернуть ситуацию лицом к себе.
Он откинул волосы назад, пальцами расчесывая довольно длинные непослушные пряди, расстегнул пару пуговиц на простой чёрной рубашке и, открыв дверь, небрежно привалился к косяку, сложив руки на груди.
- Добрый вечер, - мягко поздоровался Стас.

Отредактировано Стас Батори (2011-08-08 02:36:08)

- А ты сегодня также остроумен и убог, как и в прошлый раз, - устало парировал юноша, и не думая отлипать от косяка. – Чем порадуешь этим великолепным вечером, раз уж оторвал меня от более приятного времяпрепровождения? Слиняешь в окно? Или вылезешь через воздуховод? Ах, ну да, здесь же нет окон.
Он махнул рукой и, наконец, соизволил оторвать зад от стены. Медленно зашёл в комнату, двигаясь плавно и расслабленно, как умел только он. Эту походку ему показали в таборе, когда цыгане учили его красть лошадей и не только их: легкий скользящий шаг и такое положение, которое позволяло мгновенно собраться и резко броситься в атаку. Уроки стриптиза помогли закрепить усвоенное и научиться идеально контролировать собственное тело.
- Иглы не забыл? Занозы вытаскивать? – продолжал зубоскалить Стас. – Могу даже помочь воткнуть пару-тройку иголок куда-нибудь. Или ты просто соскучился по мне, американец? - на отличном английском закончил юноша, остановившись напротив клиента.

Отредактировано Стас Батори (2011-08-08 03:37:52)

- Неа, - протянул Стас, ухмыляясь. – Это чтобы разным заносчивым американцам объяснять, как правильно занозы вытаскивать.
И дерзко ответил на прямой взгляд мужчины, который стоял очень близко, слишком близко, но здесь уж ничего поделать было нельзя. Он нравился клиенту, это было очевидно, довольно экзотическая внешность с примесью цыганской крови делала своё дело, привлекая на себя всевозможных извращенцев, посещающих клуб. И возраст в данном случае был только дополнительным бонусом, а не сигналом остановиться. Вот только ему все эти клиенты уже встали поперёк горла, вызывая только желание выдрать очередному моральному, и не только, уроду горло.
Правда,  американец пока сильно отличался от всего мусора, который бывал здесь раньше, хотя бы тем, что не тронул его в первый день. С ним даже хотелось пообщаться, от скуки и безделья давно было желание завыть. А ещё с ним можно было поиграть, ведь не смотря ни на что, Стас был ещё фактически ребёнком. В глазах мелькнул коварный огонёк, а по губам скользнула легкая улыбка.
- Хочешь меня? – мурлыкнул он, и резко подавшись вперёд, лизнул губы американца.