***

За 32 часа до этого.

- Винсент, следи за ним. Глаз с него не спускай. - "Он все еще мне не доверяет. Глядя на отца Герберта я понимаю, что этот человек до сих пор мне не доверяет. Его можно понять. Ведь с Гербертом "Винсент" всего два месяца. Откуда знать человеку, что его сын на самом деле древний колдун, возвращающийся в этот мир поколение за поколением с одной лишь целью? Откуда ему знать, что я нахожусь рядом с его сыном уже пять лет?" - но Винсент молча кивает, темные глаза смотрят на Уэйна-старшего с хладнокровной преданностью натасканного пса. Он не предаст своего хозяина и это, почему-то, знали все в организации.
Отец мафии ввязался в новую войну, все его враги знали, кто будет следующим главой, кто главная слабость Нью-Йоркского Папы. Сын. И Герберт теперь под ударом. Под большим ударом.
Оставив его и Герберта вдвоем, отец мафии ушел. Винсент молча прошел к своему хозяину и встал у него за плечом. У него есть свои дела. Ему еще столько нужно сделать... сделать что-то, что оставит его Гения в материальном виде дольше, ему нужно, чтобы Винсент обрел плотность навсегда.

Винсент, послушный словно выдрессированный пес следовал за своим хозяином призраком. Почти след в след. Подчиненные отца раступались перед Гербертом, желая ему хорошего дня, убирая взгляд в пол, словно взглянув на Уэйна они могли вызвать его негодование или какую-то реакцию от Винсента.
Машина, дорога. Дом.
Он давно уже следил за теми, кто преследовал их.
- Герберт. Тебя ведут, - это тонкое наблюдение конечно же останется без внимания, Уэйн отмахивается, ссылаясь на отцовских помощников и недоверие к телохранителю сына мафиози.
Герберт не может разобраться. Он не может понять как это сделать.
- Уэйн, пока ты не поймешь как разделить душу, тебе не будет ясно как привязать ее.
- Иди домой, Винсент, мне нужно подумать.

Это даже болезненно приятно, наблюдать все происходящее со стороны и не иметь возможности тебе помочь. Мне кажется или я тебе уже говорил, что твой острый язык тебя погубит? Обязательно погубит. Ты ведь совершенно невыносимая мразь, знаешь, Герберт, даже в Аду не найдется такого острого на язык наглеца как ты, впрочем, до Брата Самого тебе еще далековато.
Купанием в воде тебя не испугаешь, ты смеешься им в лицо, веря в свою безнаказанность, надеешься, что я приду и помогу тебе? Нет, не надеешься. Ты знаешь, что я не могу вернуться к тебе, пока ты не снимешь печати, пока цепи не развернут моих крыльев, дорогой.
Ох. Какая звонкая пощечина, и этот твой лающий смех. Да ты псих, Уэйн. Ты совсем с ума сошел. Все колкости тебе с языка не сойдут, ты знаешь, что нужен им целым, живым по меньшей мере, твоя пропажа не пройдет незамеченной, но это не запрещает им отвешивать тебе пощечины и удары пониже солнечного сплетения. Снизу-то ведь тебя разглядывать никто не станет, а удовлетворить животное желание стереть с твоего лица эту ухмылку преодолеть очень сложно, знаешь, это действительно сложно, не желать разбить тебе лицо, чтобы ты захлебнулся собственной кровью. Уэйн.
О? Что я слышу? Ты как-то не хорошо хрипишь, простыл все-таки? Сипло вдыхая и выдыхая сплевываешь на пол своей одиночки шмоток крови. Не много, не волнуйся, все обойдется. Ты не видишь, но чувствуешь, что я обнимаю тебя, так обнимает своими кольцами змея, душащая свою жертву в смертельных, успокоительных объятиях. Я все-таки люблю тебя, как бы ни был ты мне отвратителен, Герберт Уэйн. Потом я заберу то, что нравится мне в тебе и мы разойдемся, но пока... пока я обнимаю тебя, нашептывая на ухо что делать, что ты можешь сделать с собственной кровью и парой тройкой слов... Смеешься и плачешь. Нет, не можешь. Слишком устал рисоваться, чтобы позволить себе еще один небольшой бросок, чтобы выйти из пепла.
Знаешь, он откажется тебя выкупать, Герберт. Он очень надеется на меня. На твою тень.

Отредактировано Винсент (2013-04-24 06:26:33)