До аукциона было еще три часа, когда Герберт летел в самолете и читал очередное произведение мировой мистической литературы. Нет-нет, глава клана уже давно перестал рисовать мелом на полу пентаграммы и гнусным голосом завывать молитвы неизвестным Земле Богам, но любовь к системности в нем была превыше. Едва самолет сел и пришвартовался, Уэйн стал понемногу возвращаться в то состояние свободы, которое было ему свойственно 5 лет назад... Ощущение вседозволенности.
Он уже и забыл, когда в последний раз вообще волновался перед аукционом. Разве что в ожидании редчайшего издания Молота Ведьм, единственного уцелевшего со времен написания, и то было еще до его преображения в главу клана, теперь же его мало что волновало на данный счет. Нет, не было ничего, что могло пошатнуть его в тот день. Традиционная пасмурная погода, которая полюбилась ему еще в Лондоне, классические здания и бессмысленные новостройки, час до аукциона и Московские пробки... Россия не была его страной, он проезжал её так же, как Италию, Францию или Австрию. Не замечая людей, замечая деньги.
Дорогой автомобиль принял своего пассажира, удобно расположившегося на заднем сидении. Рядом с водителем расположился вечный телохранитель. Сколько Уэйн помнил Винсента, он всегда оставался таким. Некоторых людей в организации это пугало, для Герберта это было нормальным, само собой разумеющимся, точно как цвет его глаз или шрам во всю спину у телохранителя между лопаток.
За полчаса до аукциона автомобиль остановился перед особняком.
Странное здание в русской классической манере. Здесь он в свое время уже приобрел несколько вещиц... Например - череп Распутина... завел довольно полезные связи... Было время их освежить.
Пройдя сквозь охрану Уэйн оказался в зале полном будущих покупателей и их прислуги...

Герберт шествовал через зал в сопровождении красивой блондинки с чем-то истинно русским во внешности. Цветущая красота женщины рядом резко контрастировала с беспечным видом пижона идущего рядом, небрежно положившим ладонь поверх руки спутницы, держащейся за его локоть.
Говаривали, что Уэйн решил остепениться и по такому поводу решил сыграть партию по расчету, иначе зачем бы ему было ухаживать за дочерью одного из авторитетов?
Дойдя с девушкой до ее родителей, Герберт помог ей сесть, поцеловал изящную ручку, сообщив что-то матери девушки. Провожаемый одобрительными взглядами он отправился на свое место.
Как ни странно, место его было всего через одно сидение от Александра, сидящий между ними покупатель задерживался.
- Удачной покупки, - пожелал 'соседу' англичанин, довольно отмечая оперативность работ.
Он вставил в левое ухо наушник от переводчика и расслабленно откинулся на спинку стула.
Вот-вот начнется то, ради чего он летел сюда 9 часов.

Отредактировано Герберт Уэйн (2010-04-20 12:04:11)

Конферансье говорил о каких-то безделушках, которые были мало интересны Герберту. Он любил торговаться сам. Он и на бирже старался участвовать сам, когда мог оказаться там во время торгов, ощутить себя волной в едином устремлении - он это любил точно так же - как обескураживать своих оппонентов. Пока не было известно, но Герберт старательно захватывал в Нью-Йорке клан за кланом, каждый своим собственным способом, пусть пройдет еще года три, останется лишь Александр - лакомый кусок на этом блюде. Живой, жаждущий и невозможный - такой, какими не были все его прочие соперники. Идеальный конкурент. Там он возможно вытеснит его из "дома", но ведь Алекс не сдастся, он будет бороться до конца и... возможно когда-нибудь один из любимых авто Герберта взлетит на воздух... случайно.
Объявили новый лот. Уэйн кожей чувствовал, что Эйес напрягся в ожидании подвоха от подобной близости конкурента. "Интересно, он думает, я его не узнал? Или... что все здесь случайно?" - Герберт поднял руку, повышая цену на стол Гитлера на 50 тысяч Евро, аудиторию следовало разогревать.
"Что же хочешь купить Ты?" - Уэйн мелком глянул на Александра, отчего даже на мгновение встретился с ним взглядом, но при этом передал руками несколько знаков мужчине в пиджаке на следующем ряду, немец глухо рассмеялся, ответив парой известных только биржевикам жестов. Торг продолжался. Цена на стол выросла уже на 500 тыс.

Ради этого можно было жить аукционами. Герберт и сам было устраивал аукционы в Нью-Йорке, он любил торговать картинами. Но устроить аукцион и участвовать в нем - это совершенно разные вещи. Волна за волной люди кидаются в единственной жажде - обладать. Жадность - чудесный грех, он заставляет сильных мира сего терять лица и превращаться в тех, кем они являются по сути. Именно аукцион показывает их внутреннюю сущность. Кольцо, похоже, имело какую-то уникальную ценность, поэтому, ради интереса, когда цена неожиданно стала устанавливаться, Уэйн взял и поднял цену вдвое.
Тишина. Вот в такие моменты можно услышать как в воздухе лопаются дуги электрических разрядов, как из шепота в рокот превращается надвигающийся гром, готовый взорваться или обойти стороной.
Уэйн спокойно смотрел вперед, едва заметная улыбка казалась обычной маской на его лице, КПК соседа усиленно что-то выдавал.
В тишине зала раздался женский голос. Блондинка, с которой в зал пришел Уэйн подняла цену на кольцо, началась новая борьба, Уэйн улыбнулся. Всего на мгновение. но так, словно это ОН сейчас продает это кольцо.

Сердце бьется спокойно, равнодушно. Сердцу было наплевать, кому достанется лот. Удар молотка, словно удар сердца. Как отклик удаляющегося грома. Оклик умирающей грозы...
Ледяные глаза англичанина были умиротворенно прикрыты, когда молоток опустился на отбойник второй раз. Герберт ловил это чувство, попытку ощущения материализовавшейся мысли в решении Эйеса. Причину его желания. Он на практике знал, что можно узнать момент силы в человеке, подловив его в момент его сильных желаний. достаточно лишь стать водной гладью, принимающей на себя рябь ощущений человека. Александр был спокоен, внутри него должна была биться жилка, отвечающая за жажду, но пока что она была в глубине его хладнокровия... возможно и напускного.
Молоток взмывает над сукном, по залу вот-вот разнесется равнодушие, убивая момент маленькой жизни, маленькой борьбы, ради которой можно продать жизнь. Герберт поднимает руку, увеличивая ставку на 50 тысяч.

Вал за валом поднималась волна в зале, затишье перед бурей длилось недолго и в своем предсмертном крике буря собиралась показать себя во всей красе, напоследок. Уэйн смотрел на происходящее с ледяным равнодушием, отрешенностью, вырвавшаяся в зал волна опустошила его, теперь схватка превратится в одну из тех пустых и обыденных попыток показать, кто здесь сильнее. Уэйн знал ответ и без борьбы. Самый сильный среди них забавляясь смотрел из дальнего конца зала, оценивая своего будущего партнера.
Пока настроение Эйеса улучшалось, состояние Уэйна стабилизировалось. Взгляд, пусть и мимолетный, Герберт встретил с обычным для его окружения взглядом задающим единственный вопрос: "А стоит ли?" Стоит ли идти против неизбежности? Он знал, что это не его игра, чувствовал это кожей. Но пока он оценивает своего конкурента, его оценивают как партнера, таковы законы прожорливой вселенной жадности. Она никогда не отпускает никого просто так. Интересный, интуитивный жест увидел в движениях Александра Герберт. Взгляд его в этот момент проникся заинтересованностью, подобный жест многие бы и не различили вовсе, но Уэйн знал, что он обозначает. "Хватит". Не приказ, не вопрос, просьба. Просьба не вмешиваться не в свое дело. Просьба остановиться, признание силы за ним..., Гербертом?
- Двадцать тысяч, - от этого голоса Уэйн даже заметно для себя вздрогнул. Холодный, уверенный, спокойный. В зале наступила тишина. Голоса словно захлебнулись. Молоток как-то нелепо хлопнул по отбойнику, словно ему было стыдно нарушать тишину.
Это был вызов, вызов ему, Уэйну.

Отредактировано Герберт Уэйн (2010-04-22 10:19:10)

Герберт выпрямляет спину, словно после удара, так непреклонно поднимается с земли недавно замятый росток крепкого дерева, напоминая о том, что жизнь пробивает и камни. Уэйн до сих пор плавает в том самом море, где плавает и его сосед. Странный эксперимент, любопытство оборачивается для Герберта неожиданными последствиями. Словно ударная волна накатывает на миллионера, на мгновение он видит мир в ярких кругах, разливающихся озерами по залу, словно слышит желание Александра. Но лучше бы он сейчас это все не слышал, когда его жизнь вмешивается в эксперимент - эксперимент перестает быть безопасным.
Уэйн поднимается с места, смотрит на ведущего и спокойно, равнодушно произносит новое повышение цены, собственный голос раздается словно со стороны.
- Сто пятьдесят тысяч, - Уэйн бросает взгляд не на того. кто недавно перебил ставку и даже не на напряженную спину похолодевшего от сумм секретаря Эйеса, он смотрит на Алекса, словно впервые предлагая ему позволить решить эту проблему, возникшую по вине Уэйна ему самому. Ведущий уже не зная что делать опускает молоток на отбойник раз, второй, надеясь что ставок больше не будет. Герберт чувствует взгляд своего телохранителя на спине, спокойный, умиротворенный взгляд убийцы.

Молоток оглушает, словно взрыв ядерной боеголовки упавшей рядом с ним. Ударная волна готова убить Уэйна, настолько возникший вакуум в зале, это гробовое молчание перед началом продажи следующего лота, силен, настолько смертельно возникшее напряжение. В тот момент Уэйн впервые благодарен своему ангелу-хранителю за собственную ужасающую бесчувственность, за способность закрываться от мира перед такими вот взрывами эмоций. Зал для Герберта умер. Нет больше зала, нет больше людей. Есть он, Александр, и черный русский, без интереса начавший слушать следующий лот.
Герберт сел на стул и вновь обратил равнодушное лицо к аукциону, необходимую ему безделушку ему купят, он не сомневался, а вот этот эксперимент он должен понять сейчас.
Несмотря на все истории об Александре - с ним можно было работать. Можно. Уэйн знает как с ним договориться, теперь знает... впервые за долгое время он испытал столько чувств торгуясь за то, что ему не нужно, но оно того стоило. Жизнь - бесценна. Возможность отобрать жизнь - бесконечно прекрасна.
Александру здесь больше ничего не нужно. Герберт достает КПК и переводит деньги на счет аукциона. Но что теперь делать с кольцом?

Бросок Александра словно капля крови упавшая в океан. Безумная машина убийства завелась, акулы бизнеса поплыли следом, но Уэйн наблюдает за всем со стороны. Сделка произошла, эксперимент завершен. Сзади раздается повышение цены за повышением, зал пытается возродиться из пепла, восстать и разыграть Герберту де жа вю. А он лишь следит боковым зрением за Александром и опустевшими эмоциями за его поведением.
Палец на кпк листает список лотов, в ответ на приглашение Уэйн отправил пригласившему лишь "Сочту за честь", мир бурлил, а Уэйн угасал. Угасал в ожидании.

Раз, два, три. Молоток словно стрельба на параде. Раз, два, три. Они сидят на трибуне, остальные играют действо, вышагивая ровно, в такт, попадая в стрельбу ритма аукциона. Раз, два, три. Важен лишь секретарь, который будет играть с огнем. Секретарь Уэйна получила заказ на свои действия, поборолась с секретарем Александра и... отпустила кольцо по оглушающей зал цене. С таким равнодушием на действо могут взирать лишь те, кто уже раз пережили подобный бой.
На подушках выносят ЕГО. Единственный алмаз, чьи хозяева погибают, получив его, алмаз чье проклятье сильно настолько, что даже Герберт чувствует запах смерти через весь зал, пока люди восхищенно вздыхают, глядя на камень.  И как смешно то, что Герберту не нужен сам камень - ему нужно проклятье. Проклятье, пережившее сотни человек, пожравшее сотни душ, он должен его получить.
Цена изначально объявлена огромная, Уэйн бросает взгляд через плечо. Молчаливый черный русский улыбается одними глазами... Торг гремит.

Весь зал потерял важность. Что зал? Что человеческая суета? Они борются за караты. Русский думает, что Герберт жаждет каратов. Но англичанину не нужен ни алмаз, ни его астрономическая стоимость. Когда эта безделушка попадет к нему в руки, камень, скорее всего, не переживет своей участи. Не станет этих оглушающих зал сумм, этих сверкающих граней. Держать себя в руках, суметь довериться, но не проиграть, понять свою судьбу, но победить. Какая сложная и бессмысленная схема, полное олицетворение людской суеты, но лишь она позволяет ему жить среди людей, управлять ими, играть ими.
Холодный взгляд его телохранителя, вонзившийся в спину мафиози - лучший из всех известных ему стимулов к действию. К победе. Голубые глаза скользят по сверкающему камню. Камень выбирает себе хозяина, но судьбу его решит удар молотка. Уэйн напряженно следит за торгом. Не участвует. Следит. Как бы ни было сильно сейчас желание поднять руку и купить алмаз - нужно ждать. С проклятьями нельзя шутить и играть. Капризная судьба должна сыграть ему на руку.
Удар молотка, последнюю ставку сделал итальянец в третьем ряду. По лицу Герберта проходит едва заметная волна злости, опустив немного глаза, он задерживает дыхание, злиться нельзя. Поддаваться - тоже.
Еще удар, перебивает цену англичанин недалеко от Уэйна. Стук молотка об отбойник напоминает удары топора о пень. Если закрыть глаза - можно услышать как падают отрубленные головы вниз и катятся по ступеням к ногам толпы. Удар. Тишина в зале похожа на желе. Её можно пощупать, она дрожжит, когда по залу раздается голос секретаря черного русского. Повышение цены вдвое. Герберт закрывает глаза.

"Бах!" - доносится до Уэйна второй, а затем и третий удар молотка. Улыбка расплывается по лицу мафиози, такая, которую он не хотел бы увидеть на лице другого человека. Улыбка невозможного, неосязаемого, неоценимого превосходства судьбы. Вот она. Игра, которая через 2 года убьет самого Черного Русского, игра, которая принесет Герберту долгожданное проклятье алмаза. Уэйн вдыхает воздух и... спокойно выдыхает, открывая глаза. Камень уносят. Он еще не знает. чем закончится сделка, но уже чувствует, что сегодня его день удался.
Между сменами лотов он поднимается и, кивнув Александру "до встречи", выходит из зала. Тенью поднимается блондин и идет за своим клиентом. Телохранителю лишь не хватает косы и роль смерти он мог бы сыграть безупречно с этим каменным выражением безжизненного лица...
Пара выходит.

В 8 часов вечера в холле Гранд-отеля Женева Герберт пил кофе и читал книгу. Винсента поблизости не было видно.

Эта встреча... Уэйну интересно, почему Александр захотел этой встречи. Зачем это Герберту было ясно изначально, но... чего хочет от встречи Эйес? Размышляя над подтекстом встречи, он слабо видел в чем заключается текст самой книги, но странную привычку ждать в её обществе - он никак не мог изжить. Поэтому, до тех пор, пока Александр не появился в зале, англичанин просто перелистывал страницы, думая о своем.
- Мистер Уэйн. - Герберт поднялся с кресла и пожал руку своему самому... желанному конкуренту. Понимал ли Эйес насколько для Нью-Йоркского Папы важно ЕГО существование? Насколько ему НУЖНО, чтобы Александр случился в его жизни именно в этой борьбе.
- Добрый вечер, мистер Эйес. Поздравляю Вас с покупкой, - от своих он узнал, что именно купил Александр, а от Винсента узнал - зачем. Забавная вещь - контракт... - Присядем?
"Ты хотел поговорить здесь? ... твоей охраны тоже не видно. Александр, неужели ты пришел на встречу со мной один?" - это удивляло и настораживало.... пусть Герберт открыто никогда не проявлял агрессии и историй о нем не ходило, но все же...