Следить, как Эмиль губами достаёт сигарету из пачки, а потом ловко справляется с зажигалкой оказалось на редкость захватывающе и гипнотизирующе - фотограф заворожённо следил за действиями друга, облизнув внезапно пересохшие губы.
"Не о том думаю.."
Он моргнул пару раз, отгоняя впечатавшееся в сетчатку видение красиво очерченных губ, сжимающих сигарету и постарался сконцентрироваться на актуальном. 
- Нефиг делать из меня пассивного... курильщика! - Лион мягко двинул бёдрами в сторону, бескомпромиссно сбрасывая Эмиля с себя и, заодно, с дивана, благо, тот был низкий, а ковёр оказался мягкий, в результате чего оба молодых человека просто сползли на него, причём Лион, закономерно своим  действиям, теперь оказался сверху.  Он знал, как обычно злятся курильщики, если напрямую предлагать им бросить немедленно, или намекнуть, что они слишком много курят. Злить Эмиля ему не хотелось. Потому Лион ограничился конкретным фактом:
- Слишком большое количество выкуренных сигарет помешает тебе нормально плавать.  - Он уселся на бёдра журналиста, внимательно рассматривая распростёртую на полу жертву. На удивление, цвет лица у Эмиля был просто замечательный - минус лёгкая бледность, вероятно от утренних треволнений,  - что в общем-то было нехарактерно для людей, курящих так много. Лион почему-то вдруг тоже задумался о перспективе курения. Дотянувшись до пачки сигарет, выроненной Эмилем во время их кульбита с дивана, он задумчиво выудил сигарету. Внезапно пришло воспоминание.
Когда-то очень давно, по детству, он курил, прячась с друзьями за гаражи от строгого взгляда родителей. Лиц друзей он не помнил, но вот ощущения - страх, что застанут, радость от того, что можно попробовать что-то запретное.. дым, наполняющий лёгкие и приступ кашля от первой сигареты... А потом уже уверенно, придерживая сигарету у губ большим и указательным пальцем, выпускать лёгкие струйки дыма, небрежно растирая бычок в ближайшую клумбу...
"Эээ, да я не был пай-мальчиком..."
- Знаешь, я кое-что вспомнил, - доверчиво сказал он Эмилю, до странности привычным жестом сжимая фильтр губами, и ловя руку друга, сжимающую сигарету. - Я когда-то курил тоже. - И прикурил от сигареты Эмиля.

- Ну, с твоей непригодностью можно ещё поспорить. Я умею быть настойчивым, - усмехнулся Лион, затягиваясь, и прислушиваясь к ощущениям. Последняя фраза его прозвучала как-то неоднозначно, да так, что он сам задумался, в чём ещё, кроме как научить Эмиля плавать, он собрался быть настойчивым?...
От размышлений его отвлекло весьма резонное замечание; затянувшись ещё раз, он выпустил струю дыма в потолок и прикрыл глаза. Сигаретный привкус пробуждал странные, сильные ощущение; он чувствовал себя так, словно стоит на пороге какого-то открытия, связанного с прошлым, но какая-то пелена на глазах, которая просто мешает рассмотреть..
Ещё затяжка, Лион удобнее устраивается на бёдрах Эмиля, так, словно сидит на любимом диване.
Он вдруг понимает, что желание прикасаться к журналисту перерастает в какую-то необходимость, что только когда Эмиль перед глазами, в пределах досягаемости, только тогда на душе спокойно и умиротворённо. Оставаясь один, Лион чувствует себя, как потерявшийся ребёнок, вдруг осознавший, что мир намного больше его детской с привычными игрушками и одеялом, под которым можно укрыться от всех проблем.
Ещё затяжка.
Он вдруг вспомнил, что бросил курить. Как-то разом, после какого-то события.. Бросил курить, занялся спортом, а потом и вовсе уехал.
Было что-то.. очень неприятное, что-то, что память категорически отказывалась воспроизводить.
Очередная затяжка.
Он вдруг понял, что пальцы едва заметно дрожат, и с некоторым удивлением посмотрел на руку, едва успев дотянуться до столика с пепельницей, куда стряхнул с кончика сигареты. Тоже привычным жестом. Поставил пепельницу на пол, поскольку отчего-то притихший Эмиль, тоже то и дело затягивающийся и пристально рассматривающий Лиона нуждался в ней не меньше.
- А я спортсмен?.. - задумчиво потянул Лион, прикидывая возможность данной перспективы. И посмотрел на Эмиля.

Прикосновение тёплых, почти горячих пальцев отрезвило, вывело из состояния какой-то дурноты и марева, странного ощущения вызванного дымом в лёгких. Лион решительно затушил сигарету,  выдыхая последние остатки дыма и опустил взгляд, рассматривая журналиста.
И улыбнулся.
- Спасибо на добром слове. Спортсмен - звучит всяко лучше, чем "лентяй и тунеядец", коим, в сущности, я сейчас  и являюсь, - он фыркнул, склоняясь  низко-низко, почти упираясь носом в нос Эмиля. - У тебя ведь со зрением не лады?.. - он внезапно сменил тему, да и голос понизил почти до шёпота. - На каком расстоянии ты перестанешь различать цвет моих глаз? - и начал медленно отстраняться, не сводя взгляда с лица Эмиля.
Спортсмен.. турист?.. Много путешествовал?... Возможно, вполне возможно.
Ладони покоились одна - в пальцах журналиста, вторая на его плече, легко касаясь большим пальцем шеи. И всё было на своих местах.

Снова оказавшись нос к носу с Эмилем, Лион мягко улыбнулся. Ну, раз такое дело... Поёрзав, фотограф нашёл максимально удобную позу, упираясь локтями в ковёр, и расслабился,  чуть жмуря свои неклассифицируемого цвета глаза.  Подумал, что вот бы их сейчас сфотографировать обоих - наверное смотрятся шикарно.
На самом деле он был немного расстроен. Спрашивая, насколько у Эмиля плохо со зрением, он даже не думал, что все так. По правде говоря, он полагал, что ему придётся встать и отойти в другой конец комнаты, но реальность оказалась на порядок печальнее предположений фотографа. Мысли приняли какой-то совершенно невообразимый оборот. Сначала проскакала идея "Это как же он, если вдруг без очков?!.. Не буду отходить ни на шаг!.." Затем уверенная мысль "Да, надо однозначно быть рядом, и заодно подробнее узнать про очки.. может, купить и носить с собой запасные?.." Согласился сам с собой "Идея с запасными хороша, они отлично влезут в мой боковой карман на сумке для камеры..."
На чём душу фотографа посетило благостное успокоение.
- Не помешает, но изрядно затруднит твой победоносный путь к финишу. Обычно он немного дальше, чем полметра, - и откуда только взялось в Лионе это весёлое ехидство? Не иначе, уже успел заразиться от своего саркастичного напарника по несчастью, поскольку раньше - Лион откуда-то это знал, - подкалывать в подобных вопросах для него было не свойственно. А потому он быстро прикусил язык и несколько испуганно уставился на Эмиля, с выражением "Прости! Оно само!.."
Обидится?..

Облегчённо переведя дух, Лион улыбнулся широко, и весело хмыкнул:
- Тогда не будем терять времени?.. - ох, как же сложно изменить сейчас позу, взять себя за шкирку и потащить друга купаться... Уж очень, просто, уютно сидится на Эмиле, и как-то совершенно не хочется слезать. Но надо.
Усмехнувшись ещё раз, Лион склонился, и потёрся носом о щёку Эмиля, словно довольный кошак, благодарящий за вискас, а затем нехотя разогнулся, все так же сидя на чужих бёдрах, и хрустнул шеей.
- Однозначно, надо поплавать, а то я к вечеру, кажется, снова начинаю разваливаться, как тыква из сказки про Золушку, - Лион улыбнулся, размышляя, в какую сторону им отправиться на плавание: на общий пляж отчего-то не хотелось.

Руки уже дёрнулись было, но Лион мужественным усилием заставил их неподвижно упокоиться на собственных бёдрах. Ну что это за рефлексы такие дурные-то, а?.. Когда журналист подскочил, чуть не стукнувшись носом о грудь Лиона и так и остался сидеть - фотограф чуть было не обнял друга за плечи, жестом настолько естественным, насколько и... привычным. Он уже почти почувствовал, как одна рука остаётся на тёплом плече, а вторая мягко зарывается пальцами в волосы на затылке, и при этом можно спокойно продолжать решать, куда им направиться на ускоренный курс плавания...
"Вставай, Лионель, хватит уже на сегодня."
Не сразу до него дошло, что голос Эмиля непривычно тих, и звучит как-то... особенно. Чуть склонив голову к плечу, фотограф замешкался с вставанием, глядя в карие глаза сверху вниз.
- Спокойно?.. - изгнав из голоса внезапно прокравшиеся туда хрипловатые нотки, Лион и сам отчего-то понизил голос. - Звучит заманчиво. Буду рад, если проведёшь меня.. - И, поняв что дальше сидеть вот так просто нельзя, пока он не наделал глупостей, фотограф аккуратно поднялся и протянул Эмилю руки.

В противовес другу, Лион опустил сумку на землю очень бережно, нескрываемо радуясь тому, что в последний момент выхода из номера он все же ухватил с собой камеру. И не надоело же таскаться с такой тяжестью, вот нет, чтоб хоть раз пройти прогуляться просто так, без орудия работы...
Но Лион по опыту знал - стоит раз не взять фотоаппарат, как обязательно попадётся нечто такое, что потом до конца своих дней жалеть будешь, что камеру поленился тащить. И сейчас он ничуть не жалел,  что с полчаса назад вернулся буквально с порога к свей ненаглядной женщине.
"Милая моя, хорошая, ты когда-нибудь видела подобное, а?.."
Он распаковал сумку и теперь ласково провёл пальцами по объективу, а взгляд, тем временем, не отрывался от невероятного вида, раскинувшегося перед ними.
- А?.. - Фотограф не сразу понял, что Эмиль к нему обратился, увлечённый неотрывным рассматриванием пейзажа и настройкой наощупь камеры. Отсутствующий взгляд наконец сфокусировался на журналисте, и Лион страшно смутился.
- Прости.. Здесь просто невероятно красиво.. - Говорил он почему-то, почти шёпотом. - Это рефлекс такой, я сделаю пару снимков и больше не притронусь к камере, обещаю, - он улыбнулся, мгновенно реализуя озвученное - щёлкнул затвор, и на матрице отпечатались несколько ракурсов невероятной красоты, раскинувшейся перед ними. Верный данному слову, Лион сложил фотоаппарат обратно в сумку, и поднялся с колен, весело глядя на спутника.
- Как ты нашёл такое чудо?..
"Ой, а казался таким чуждым красотам природы..." - Во взгляде фотографа промелькнула лукавая искра. "А ведь внутри ты не такой, каким кажешься."
- Здесь наверняка водятся русалки, или что-то вроде того...

- Тьфу ты, ну ты. И как теперь тут плавать? - С укором воззрился на друга Лион, на всякий случай заглядывая в воду. Зря волновался - сквозь чистейшую воду отчётливо просматривалось чистое, песчаное дно. Что было довольно удивительно, если учесть, что среднестатистические озёра богаты собственной флорой и фауной. Потом Лион додумался - какие утопленницы, в это место аборигены  вряд ли приходили купаться, слишком близко к отелю и далеко от деревни, а постояльцы, случись кому не вернуться, конечно были бы найдены в любом состоянии - зачем отелю совсем уж дурная слава?.. Фыркнув, фотограф уставился на друга.
- Если ты пытался отбить у меня охоту лезть в воду и учить тебя плавать, то твой коварный план провалился, и от выгребания - в прямом смысле, конечно, тебе не отвертеться. Снимай штаны! - Он весело расхохотался, подскакивая к Эмилю с явным намерением помочь, а если не выйдет - спихнуть его в воду прямо в одежде.

Сияя, как медный таз, Лион в нетерпении приплясывал у воды. Что не мешало ему бдительно следить за журналистом - а вдруг тот решит сигануть в воду, горя желанием доказать всему миру, что плавать он и так умеет?.. Хотя нет, на подобные необдуманные действия Эмиль явно бы не пошёл.
Странно, он, Лион, знает этого парня всего двое суток, а уже берется утверждать о том, что тот будет или не будет делать.
Странно и смешно.
Быстро раздевшись, фотограф осторожно сложил вещи на сумку, оставшись в одних плавках, и прошлёпал к воде. После дневной жары та казалась весьма прохладной, и стоило бы привыкнуть к ней подольше, но Лион не собирался бродить по мелководью. Легко оттолкнувшись, он нырнул, уходя ко дну.
Как всегда, подводные звуки, а, точнее, их практическое отсутствие, заворожили пловца, так, что он не сразу понял, что ему уже не хватает кислорода.
Вынырнув и отфыркавшись, Лион подплыл ближе к берегу и встал на ноги, приподнимая бровь и поглядывая на Эмиля.
- Здесь замечательно. Долго ты еще будешь топтаться у воды, изображая колебания?..

Я занимался плаванием?.. - в висках предупреждающе запульсировало, но мысль уже зацепилась и пустилась в путешествие по наглухо заколоченным закромам памяти. - Откуда я все это знаю?..
Памятуя о том, что надо делать в экстренных ситуациях, Лион вперился взглядом в Эмиля, как раз входящего в воду, и принялся настойчиво думать о нём. Например, о том, что ему явно зябко, и, может, не мучить его насильственным купанием?..
Он уже открыл было рот - предложить страдальцу вернуться на берег, но какое-то нездоровое упрямство взяло верх.
- Итак. Для начала тебе надо научиться не выдыхать весь воздух из лёгких. Дышать грудью.. хмм... по-женски, можно сказать, - Лион немного смутился, понимая, что на словах это пояснить не очень легко, если собеседник не совсем в курсе анатомии дыхания полов. - В общем, пока у тебя в лёгких есть воздух - ты ни по чём не утонешь, поверь. - И он выпрямился, отплывая на глубокое место. Глубоко вдохнул и расслабился, погружаясь с головой. Впрочем, через долю секунды вода вытолкнула его на поверхность, и он, не делая никаких движений, застыл, словно буй, лукаво глядя на Эмиля. Потом выдохнул и снова быстро вдохнул. Вода, попытавшись было отвоевать положенное, снова разочарованно вытолкнула фотографа вверх.
- Так можно держаться очень долго, - улыбаясь, пояснил Лион.

- Ещё?.. - задумчиво потянул Лион, и посмотрел на небо, разлёгшись на воде со всем комфортом. - Ещё не бояться. -  Он сказал это спокойно и без тени насмешки, кажется, задумавшись о чём-то своём.  Листья тихонько перешёптывались высоко вверху, то и дело пробивались сквозь крону солнечные лучи, уже не такие светлые, но чуть с красноватым, закатным оттенком. Ещё немного - и плавать действительно станет совсем прохладно, вечера тут нежаркие.
Фотограф ушёл под воду, кувыркнувшись пару раз, вынырнул, пофыркав, и снова нырнул, на сей раз не появляясь дольше. Когда он наконец показался на поверхности, в руках у него была большая перламутровая раковина.
- Смотри, что я тебе поймал! - гордо провозгласил он, выбираясь из воды к журналисту. - Не русалка, конечно, и не утопленник, но, может, и так сойдёт?.. - Лион едва сдерживал улыбку.

- В следующий раз обязательно приволоку тебе труп, - покладисто кивнул Лион, прыгая на одной ноге и вытряхивая воду из ушей, - Ну или какую-нибудь его часть. - Он завернулся в полотенце, вытираясь и посматривая на спутника, прислушивающегося к подарку. Облизнулся и мысленно потянулся к камере - даже если не брать во внимание общую волшебность портрета, видение скептичного журналиста, прислушивающегося к раковине стоило того, чтобы это увековечить.
- Стук крови в ушах, все так прозаично. - Фотограф рассмеялся, - Плюс человеческое воображение... - Он перевёл взгляд на воду и всплеснул руками:
- Какой ужас. Я становлюсь циником!..  Вот правду говорят, с кем поведёшься... - он обезоруживающе разулыбался Эмилю, в душе продолжая хихикать: отчего-то воображение нарисовало краба, возмущённого вторжением в его владения чужого уха, и повисшего на мочке...
"Кошмар! Моя романтичность только что загнулась в муках!.."

Ого *__* Мы жжом) Поздравляю, дорогой)

Лион зажмурился, обращаясь в слух. Буйное воображение, на которое он никогда не жаловался, тут же нарисовало ему полосу прибоя, почему-то того, в котором он сначала утопил треногу, а потом чуть не утопился сам. Рассветное утро, солнечные лучи в странного цвета волосах. Шум волн фоном.
Шелест ветра в листве деревьев.
Пересыпающиеся песчинки.
Тепло под пальцами...

Нет, природу не изменишь. Даже зная, что шум в раковине - всего лишь эхо твоего собственного дыхания, всё равно хочется слушать и представлять, что это дитя глубин силится поведать тебе о своей родине...

...Пришлось срочно отвлекаться мыслями о крабе. И глаза открывать не хотелось. С каждой минутой ночь была все ближе, а с ней близился тот самый срок, что назначил себе фотограф.
Он не был уверен, что когда этот срок придёт, он сумеет сделать все, как надо. Особенно с таким веским аргументом, как тёплый бок рядом и плечо, о которое Лион, сам того не заметив, опёрся своим.

- Не получится из меня циника.. - пробормотал Лион как-то даже обречённо.
Не стоило и пытаться. Он до сих пор верил, что в лесу живут феи, а в море - русалки, и знал, что в его случае розовые очки - это розовые линзы, без которых он вообще ничего не увидит. Или с ними, или никак.
Он всегда видел все не так, и до последнего верил в то, что добро победит. Не замечал плохого в людях и мог игнорировать даже гадости, произносимые в лицо. Прощал то, что другие считали непростительным.
У него был свой взгляд на мир и странное восприятие, искажённое линзами широкоугольного объектива.
Ему легко было влюбиться в парня, потому что он в первую очередь видел человека, и уже потом - его пол...
Хотя наверно нелегко было это признать.
Потому что раньше прецедентов не было.
...Мысли стали уводить Лиона в какие-то опасные дали, подхлёстываемые ощущением прохладных пальцев на виске и почти невесомого, скользящего прикосновения, так, что фотограф нехотя приоткрыл глаза, всё еще затуманенные неясными картинами не то прибоя, не то заката, не то солнечных лучей в волосах.
- Слышу, - всё так же обречённо вздохнул он, признавая за собой неисправимого идиота романтика. И добавил, расставляя точки над i, - ...прибой. - Он повернулся, рассматривая лицо француза, сейчас такое близкое, с выражением какой-то растерянности и читаемым "Ну ты же не перестанешь со мной общаться потому, что я такой придурок?.." в глазах.