Вода была прохладная. Даже очень прохладная. Или это разгоряченному телу так кажется?
Тем не менее, Эмиль медленно зашел в воду, судорожно выдохнув, когда прохладные иголочки вонзились в кожу, остужая и расслабляя. Накопившаяся усталость, казалось, смывается ленивыми волнами.
- Хорошо плаваешь? - спросил он, обернувшись к осторожно заходящему в воду Лиону.
Здесь была удивительная вода - совершенно прозрачная, что можно было увидеть округленные волнами камни на дне и пересыпающийся песок, образующий дорожку, а на глубине казалась аквамариновой. Эмиль даже пожалел, что не умеет плавать, хорошо, наверное, было бы в свое удовольствие накупаться в таком безлюдном месте.
Журналист расслабленно вздохнул, когда тело привыкло к воде, и, слегка оттолкнувшись от дна, лег на воду. Это единственное, что он хорошо умел - лежать на воде, но именно лежать. Стоило ему пошевелиться на предмет поплавать, он сразу же топориком шел ко дну.

Эмиль позволил себе блаженно улыбнуться. Тело сообщало ему, что он жив, более приятным, нежели вчера, способом.
- Замечательно, - удовлетворенно ответил он, глядя на Лиона одним приоткрытым глазом. Второй открывать было лень. - После вчерашнего дня мне кажется, что я попал в рай. Во всяком случае, я счастлив, что мы не застряли в каких-нибудь джунглях. Или пустыне.
Как мало, оказывается, нужно человеку для счастья, и как много требуется для того, чтобы он это счастье осознал. Вчерашние события, равно как и вчерашнее скептически-мрачное настроение, казались каким-то нелепым киношным сценарием. Хмурится и ворчать, когда рядом нет почти ни души, а душа, имеющаяся в наличии кажется знакомой уже добрый десяток лет, не мог даже Эмиль. Во всяком случае, журналист уже мог твердо сказать, что съездил в отпуск не зря.
- Ты, я смотрю, тоже на жизнь не жалуешься.

Эмиль улыбнулся, слыша, с каким плеском Лион предается водным процедурам, и даже не стал возмущаться, что его обрызгали. Позволив себе еще немного поблаженствовать, журналист с тихим вздохом принял вертикальное положение и пошел к берегу. То ли от волн, на которых он так расслабленно лежал, что ли сказывались последствия вчерашнего времяпрепровождения - а скорее всего, все сразу - но на суше француза качало сильнее, чем утром. поэтому он, убедившись, что брызги, убедительно обнаруживающие Лиона вдалеке, послушно разлетаются и отражают утреннее солнца, расслабленно улегся на землю, чувствуя, как волны омывают кончики пальцев, а еще не успевший нагреться песок впитывает скатывающиеся с кожи капельки воды.
По-хорошему, сейчас было самое лучшее время выдвигаться по направлению к цивилизации - еще не жарко и силы относительно есть - но вопреки сделанному выводу, француз расслабленно прикрыл глаза, ожидая, пока Лион накупается и вернется. Почему-то мысль о возвращении порадовала его не настолько сильно, как он того хотел.

Эмиль, совершенно не меняя блаженного выражения на лице, скосил глаза в сторону плюхнувшегося на песок Лиона и довольно улыбнулся. На редкость благодушное настроение, которое посещало его, увы, не часто, пока не могло нарушить даже потихоньку подбирающееся чувство голода. Впрочем, об этом можно было пока не думать.
- Да все в порядке, - негромко сказал он, щурясь в разгорающееся солнцем небо. - Знаешь, несмотря на вчерашнее, давно не чувствовал себя таким... живым.
Да, действительно. Журналист закрыл глаза, наслаждаясь этим, казалось бы, забытым ощущением - кажется, что солнце светит только для тебя, море по колено, а все будущие потенциальные проблемы уже давно решились сами собой. Да уж, стоило лететь с десяти метров, чтобы это почувствовать.
Впрочем, такое состояние не может длиться долго, тем более у Эмиля. Насущные, пока еще не решенные проблемы упорно лезли в голову.
- Слушай, Лион, - задумчиво протянул он, не поворачивая, впрочем, головы. - ты ведь не местный? Ты из "Затмения"?

Эмиль неохотно открыл глаза в ответ на такую бурную рекцию на такой, казалось бы, простой вопрос, и чертыхнулся сквозь зубы. Во-первых, он не понимал, что такого сказал, что заставило Лиона так резко подскочить и вследствие этого сменить цвет лица на нежно-зеленый, а во-вторых, благодушное настроение как ветром сдуло - уж что-что, а неприятности Эмиль чуял за версту. Вот, например, как сейчас - что-то ему уже определенно не нравится, а что - пока неясно.
- Что? - француз проявил чуточку терпения, поднявшись не так резко, как кое-кто, за что и был вознагражден относительно ясной головой. - Лион, что?
Эмиль занервничал. Даже оглянулся в поисках спасительной тряпочки, которая не далее как ночью спасла две дурные головы, когда от неожиданно прозрения почти вздрогнул.
- Из Затмения.. наверно.
Наверно?
Нехорошие предчувствия активно закопошились в районе груди или где там находится душа, которая отвечает за чутье неприятностей. Эмиль слегка прищурился, вглядываясь в совершенно несчастное лицо спутника.
- Лион, развей мои сомнения. Наверно?..

- Наверное? - озадаченно переспросил Эмиль и тут же подхватил вдохновенно летящего к земле Лиона. Мысли, до этого клубящиеся около загадочного слова "наверное", мгновенно вылетели из головы, заставив Эмиля забыть даже те навыки оказания первой помощи, которые он приобрел не далее, как сегодняшней ночью. Однако, в этой ситуации он поступил в высшей степени мудро - решил не обдумывать проблему - раз уж мыслей все равно нет - а действовать. Он осторожно уложил Лиона на песок, не менее осторожно поднялся - еще не хватало самому грохнуться - и, взяв спасительную бандану, довольно быстро для своего состояния и даже почти не шатаясь пошел к воде.
- Лион! Лион, слышишь меня? - немного громче, чем следовало сказал француз, когда, вернувшись, осторожно обтирал загорелое лицо холодной тканью. Уже ставшее несколько привычным состояние паники стало потихоньку накатывать - а если жар вернется? или озноб? а если еще хуже будет? Журналист никогда не был закоренелым пессимистом, но от нарисованных им перспектив сам слегка побледнел.

Оп, приехали... - отстранено пронеслось в голове, но на этом все панические мысли закончились. На Эмиля снизошло спокойствие, как бывает, когда вроде бы надо паниковать, но как-то не получается. Чувствуется, паниковать он будет потом, когда осознает всю глубину постигшей их трагедии. А пока можно попытаться хоть как-то взять ситуацию в свои руки.
- Тихо, тихо... спокойно... - успокаивающе шептал он, стирая с лица кровь и убирая волосы с глаз, в которых метался такой ужас, что Эмиль забеспокоился за сохранность Лионова рассудка.  - Все хорошо, я никуда не уйду.
Нет, хорошего, конечно, было мало, но в общем и целом все могло быть еще хуже. Например, Лион мог забыть все, ну то есть, вообще все, а тут вроде все терпимо - вроде что-то помнит, а это уже радует. Ну мало ли что еще может случиться с человеком от удара об воду или от теплового удара. Впрочем, о причинах пока можно не думать, лучше хоть как-то разобраться с последствиями.
- Лион, успокойся, - уже тверже сказал француз, справедливо решив, что, чем больше фотограф паникует, тем хуже ему становится. - Не думай ни о чем. Успокойся.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2010-05-10 14:05:42)

Эмиль, кивнув, немного рассеянно погладил спутника по волосам, раздумывая над тем, как бы ненавязчиво увести его от опасной темы. Он слышал о таком - насильственные попытки что-либо вспомнить нередко аукаются физической болью, поэтому в очередной раз сделал вывод, что со своими мыслями нужно быть осторожнее.
Журналист продолжал успокаивающе проводить мокрой тканью по лицу, не забывая шептать волшебную мантру "успокойся, все хорошо", непонятно, правда, кого убеждая - себя или Лиона. Скорее, впрочем, Лиона, потому что дыхание фотографа хоть и выровнялось, а из глаз исчез вселенский ужас, он так жадно вглядывался в лицо Эмиля, словно боялся, что журналист растает в воздухе и исчезнет навсегда. Вообще, наверное, это логично, для парня, судя по всему, родные и близкие так же растаяли.
Мысли самого француза выстроились во вполне себе четкий план действий. Насколько он знал, больших дорогих отелей на острове кроме "Затмения" больше не было, а на аборигена Лион не похож. Значит, скорее всего, он из отеля. Был, конечно, вариант, что он приехал что называется "дикарем", снял какой-нибудь домик у местных жителей и все в таком духе. Но это пока может подождать.
- Не переживай, со всем разберемся, - сказал Эмиль настолько убедительно, что сам бы с радостью в это поверил. Впрочем, кое-какие зацепочки были - несмотря на вчерашнее падение, память журналиста отказывать не собиралась, и он достаточно четко помнил, о чем вчера рассказывал Лион. - Я никуда не уйду, - мягко добавил он, представив, как боится сейчас парень остаться в одиночестве. - Правда.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2010-05-10 15:16:26)

- Только, пожалуйста, не утопись! - отпускать Лиона одного не очень хотелось, но почему-то Эмиль только проводил взглядом медленно бредущего к воде фотографа. Представить, что сейчас творится в светловолосой голове, Эмиль не мог, но до полной гармонии там явно далеко.
Так весело начавшееся приключение явно не собиралось заканчиваться слишком банально и обыденно, да и вообще заканчиваться. Радоваться этому или огорчаться, журналист еще не решил, но для начала постарался привести собственные мысли в порядок и вспомнить все, что рассказывал ночью Лион. Он, кажется, говорил, что прилетел на остров только вчера утром. Откуда? А вот этого он, увы, не сказал, только обмолвился, что с севера.
И все же журналист надеялся, что Лион все вспомнит в самое ближайшее время. Это, конечно, было маловероятно, исходя из закона подлости, но надежда все равно умирает последней.

Обернувшись, Эмиль облегченно вздохнул и внимательно всмотрелся в лицо вернувшегося Лиона, пытаясь сходу определить его состояние. Не утопился - душа за него все-таки побаливала - и то хорошо, а что мрачнее тучи, оно и понятно.
- Даже не знаю, что тебе ответить, - слегка поморщился Эмиль от пусть осторожных, но все же чувствительных прикосновений к затылку. - ну попробуй сам долбануться головой, тогда, может, уже у меня отшибет память, и тебе не будет так обидно и одиноко.
Журналист был искренне растерян. С человеком, потерявшим память, он сталкивался впервые, и как не сделать Лиону еще хуже, он не знал. просто совершенно не мог представить, что он сейчас чувствует и что может сделать сам Эмиль, чтобы хоть как-то ему помочь.
Француз снова встретился глазами с Лионом и вздохнул. Он, конечно, знал, что не являет собой сейчас образец красоты и здоровья, но это же не повод тут же впадать в самокопание.
- Лион, ты смотришь на меня, как на ветерана Второй Мировой, так же жалостливо и так же скорбяще. Все не так плохо.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2010-05-11 23:25:31)

- Ты как-то непрактично мыслишь. - блаженно прикрыл глаза журналист. Прикосновения теплых пальцев расслабляли не хуже ударной дозы успокоительного. - Никогда не слышал, чтобы от такого, несомненно, продуктивного занятия синяки заживали быстрее.
Еще пару минут такого массажа, и из Эмиля можно плести веревки. Такие качественные, крепкие...
Поэтому француз лишь слегка тряхнул головой, отгоняя затягивающий сознание приятный дурман и снова посмотрел на Лиона, слегка улыбнувшись.
- О да, в отеле нам скажут многое, - саркастически протянул он, усмехнувшись. - особенно посмотрев на наш внешний вид. А вот относительно обеда пока воздержусь.
Неожиданно для самого себя вспомнив, что человеку, собственно, нужно периодически питаться, желудок протестующе завязался в морской узел. Журналист и так по утрам не ел, ограничиваясь лишь чашкой кофе, а сейчас еще, видимо, сказывался удар головой - к горлу предупреждающе подступила тошнота. Впрочем, она быстро прошла, но Эмиль принял к сведению пожелания собственного организма.

Вообще-то у Эмиля всегда была неплохая реакция, но сейчас она почему-то подвела. Равновесие куда-то подевалось, когда на него с радостным гиканьем налетел Лион и целенаправленно повалил в песок. Причину такой резкой перемены настроения от всепоглощающих страданий до откровенного счастья журналист уловил не сразу, зато сразу понял, что каким-то образом этому поспособствовал.
Мозги у журналиста тоже обычно довольно-таки неплохо работали, но в этот раз ему понадобилось целых полминуты, чтобы понять, что именно цело и почему этот факт вызвал такую бурю эмоций. Впрочем, когда он догадался, в очередной раз сделал вывод, что все фотографы - чокнутые.
- Да успокойся ты, - пробормотал он, немного ошарашенный таким напором чувств, вызванных чудесным спасением камеры. Как всегда слегка нахмурился, как делал всегда, уже даже неосознанно, когда случалось то, чего он не ожидал, но губы все равно дрогнули в улыбке - равнодушно смотреть на бешеное количество счастья, умещающееся в одном человеке, было невозможно. - Ты ж мне поручил спасти самое дорогое, а я стараюсь выполнять обещания.
Сказать о том, что он думал о вверенной ему камере в самую последнюю очередь, Эмиль не решился, дабы не разрушать вокруг себя сияющий ореол героя, но от  осознания этого спасение камеры действительно выглядело как чудо.
Француз улыбнулся. Слегка смущенный Лион - зрелище, конечно, более, чем достойное, и у Эмиля даже не возникло желания съязвить по этому поводу. Ну, почти не возникло. Он слегка повел плечом - лежать было не тяжело, просто слегка неудобно - высвобождая руку, и отвел упавшие на глаза Лиону светлые волосы, которые он постоянно недовольно сдувал.
- На здоровье! - великодушно сказал он, быстро облизнув пересохшие от своего и чужого дыхания губы. - Как мало нужно тебе для счастья, оказывается.

- О, ты поставил нас в один ряд? Я польщен. - как всегда иронично протянул Эмиль, но взглянув в совершенно счастливое лицо Лиона, прикусил язык и покаянно вздохнул - последнее замечание было совершенно несправедливым - Лион наглядно показал, кто стоит на первом месте, но насмешливый тон никуда не денешь в любом случае. Тем более, его никуда не денешь, когда не знаешь, как реагировать, как сейчас, например. От такого количества благодарности и радости журналист как-то растерялся и даже не отреагировал на слишком бурное проявление эмоций, которое он, к слову, довольно редко позволял в отношении себя.
- Извини, - вздохнул журналист, заметив, что фотограф как-то испуганно от него отстранился, и решив, что обидеть парня он сейчас хочет меньше всего. - Я рад, что ты рад, - он улыбнулся и протянул руку, взлохматив влажные светлые волосы. - и что вообще все закончилось хорошо. - потом одернул себя, задумавшись, и поправился: - Вернее, еще не закончилось, но тенденция к хорошему концу уже наметилась. Если мы еще доберемся до отеля без приключений, будет вообще чудесно.
Да, заплутать еще не хватало, но дорога вроде была несложная, и Эмиль неплохо ее помнил.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2010-05-13 12:19:38)

- Не сомневаюсь, - усмехнулся журналист, хватаясь за протянутую руку и поднимаясь. - Именно поэтому ты, глядя на меня, так сосредоточенно хмуришь брови и жалостливо вздыхаешь.
Эмиль потянулся за одеждой, бросив контрольный скептический взгляд на фотографа, и улыбнулся. Благодушное настроение, которое было с утра, вернулось, кажется. еще более благодушным, хотя ставшая за последние сутки привычной тревога никуда не делась, а просто отошла на второй план.
Одевшись, Эмиль усмехнулся, представив, как они выглядят со стороны. Да уж, вот уж горе туристы...
- Ну что, идем? Я думаю, что будет лучше, если мы постараемся вернуться до того, как солнце окажется в зените.