- Увы, здоровый образ жизни меня не прельщает. - Желание, даже необходимость, выкурить одну-единственную несчастную сигарету целенаправленно уничтожало благодушное настроение. Настроение сопротивлялось, и Эмиль искренне за него болел, но многолетняя привычка была сильнее. - Хотя когда-то я был не чужд спорту. Я тогда был молодой и глупый, - улыбнувшись, добавил он.
А, вот и поворот. Эмиль осторожно, словно боялся, что она сейчас исчезнет, ступил на едва заметную тропинку. Да и не тропинка, в общем, а так, условно примятая трава, но все равно то, что надо. Впрочем, тропинка эта быстро закончилась - не прошло и пятидесяти метров, как дорожка вывела на основную тропу.
- Поздравляю, Лион. - торжественно провозгласил журналист, вертя в руках за неимением сигареты какую-то маленькую палочку. - Мы вышли на финишную кривую.

Эмиль резко остановился, но обернулся лишь пару секунд спустя, когда убедился, что шаги за спиной смолкли. Лион был бел как снег, а взгляд слишком быстро скользил окружающей растительности.
- Лион, что такое? - Эмиль в два шага преодолел разделявшее их расстояние и положил ладонь на лоб юноши - он боялся, что жар может вернуться. Но нет, пока обошлось, но все равно явно что-то не так. Тяжелое дыхание тяжело срывалось с губ. - Отдохнем?

Эмиль только вздохнул, проведя большим пальцем по горячему виску. Он прекрасно понимал, что, чем больше Лион пытается что-то вспомнить, тем хуже ему становится. Но разве можно ему запретить и сказать "не вспоминай"?
- Послушай, - журналист с тревогой вглядывался в совершенно несчастное лицо парня, привычно нахмурившись. - Может, тебе хуже становится, потому что ты пытаешься охватить всю свою жизнь? Может, стоит постепенно... вспоминать?
Вообще Эмиль ощущал себя на редкость глупо, как всегда бывало, когда он говорил о вещах, о которых не имеет никакого представления. Что делать конкретно ему, Эмилю, и как он может помочь, кроме как находиться рядом?
- Сегодня ночью ты говорил, что твоя мать - француженка. Ее ты ведь помнишь?

- Отпустило? - негромко спросил журналист, проникнувшись такой прочувствованной тирадой. В принципе, все было вполне закономерно, но Эмиль все равно слегка оторопел. - Вот и славно.
На приятном лице сейчас мелькало столько чувств, что Эмиль даже не брался предположить, что Лион сейчас чувствует. Зато он прекрасно знал, что чувствует он сам - что-то подозрительное похожее на ответственность и беспокойство за этого человека, причем на каком-то принципиально другом уровне. Раньше он беспокоился исключительно о сроках сдачи статьи, а теперь вдруг все как-то по-другому. Ощущение это было настолько ново что журналист не удержался и рывком прижал парня к себе, улыбнувшись куда-то в светловолосую макушку, и коротко вздохнул.
- Успокаивайся, - негромко сказал он, успокаивая заодно и себя. - Ты все вспомнишь, а если не вспомнишь, начнешь все с чистого листа. В любом случае, я помогу.
Вообще-то давать подобные обещания малознакомому человеку - сколько, по сути они знакомы и что друг о друге знают? - но разве можно оставить человека, который спас тебе жизнь, одного в такой момент? Такая дикая мысль, несмотря на далекий от милосердия и доброты характер, просто не укладывалась в голове, и Эмиль твердо решил, что до прояснения всей ситуации постарается не оставить фотографа одного.

Эмиль улыбнулся, чувствуя, как успокаивается Лион в его руках, как напряжение отпускает, заставляя дышать спокойнее и тише.
- Не больше, чем я тебе, - негромко отвечает он, улыбнувшись от теплого дыхания, пощекотавшего его ухо.
Они в равных условиях, каждый сделал то, что мог, а в одиночку ни один, ни второй в эту сумасшедшую ночь объективно не выжили бы. И как-то странно этот своеобразный симбиоз, в который они объединились, чтоб выжить, перестал быть таковым, соединив совершенно незнакомых людей какими-то другими. человеческими узами.
Журналист усмехнулся, представив, как они сейчас выглядят со стороны, но сразу же отбросил эту идею - какая разница, если вокруг все равно никого? А если и есть кто, разве он сможет что-то понять?
- Идем? - почти неслышным шепотом спросил Эмиль, решив, что фотограф уже успокоился окончательно. Впервые за долгое время ему не хотелось прерывать тишину, но пришлось. - А то умрешь еще от голода. - уже привычно сыронизировал он, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть в глаза парню. Кажется, страха в них не было.

- В таком случае, оставь тогда такое неблагодарное занятие, как попытки умереть, - проговорил Эмиль, чувствуя, что успокаивается сам. Непонятное волнение медленно улеглось, словно кошка, убрав когти, свернулось мягким клубком. - Меня же потом вызовут как свидетеля на допрос, а я всегда недолюбливал людей в форме.
Журналист повел выбитым вчера плечом, которое начинало слегка поднывать, и бросил взгляд на часы. Ничего, осталось не так много, как могло бы быть.
Он все еще слегка улыбается, когда Лион, снова ожив, тянет его вперед, взяв за руку. Эмиль не одергивает руку, понимая, что, скорее всего, чувствовать кого-то, кто его, Лиона, знает - хоть как-то, хоть недолго, но знает - для фотографа залог того, что страх и боль не вернуться. Но все же француз слегка помедлил, делая шаг следом, привыкая к теплу в своей руке. Это было немного странно, наверное, он уже успел отвыкнуть. Или наоборот, уже успел привыкнуть?
Француз тряхнул головой, отгоняя несвойственные ему мысли. В конце концов, какая разница? Сейчас это нужно Лиону. Ну и может, и ему самому.

Эмиль улыбнулся. Странно, вопреки своему обыкновению, о своем внешнем виде он подумал в последнюю очередь.
Журналист расслабленно прикрыл глаза, когда теплая ладонь скользнула по шее, а потом, словно опомнившись, резко распахнул их, вперив скептический взгляд в Лиона. Хоть все было и не так плохо, как он обрисовал, и персонал гостиницы вряд ли так уж перепугается, но тем не менее...
- Как ты к себе самокритичен, - покачал головой француз, проводя ладонью по щеке и стирая приставшие к коже песчинки. - Все не так страшно, как ты думаешь.
Вид парень имел не то, чтобы цветущий, но потрепанный изрядно. Эмиль ухмыльнулся и педантично попытался придать воротнику рубашки Лиона пристойный вид. Не то, чтобы очень получилось, но свою миссию он посчитал выполненной.
- Не переживай, ты и так неотразим, - едва не хлопнув ободряюще по плечу - Эмиль вспомнил о травмах спутника очень вовремя - улыбнулся француз. - Но только одно условие: мы не будем набрасываться на администратора с вопросами сразу же, а сначала приведем себя в порядок. Идет?

Эмиль совершенно несолидно хлопнул глазами и выразительно постучал костяшками пальцев лбу. Право слово, это ж надо додуматься...
- Лион, ты чего? - непонимающе посмотрел на собеседника журналист, пытаясь понять, серьезно ли он говорит. По всем внешним признакам выходило, что серьезно. - Вообще-то я не это имел ввиду.
Внезапно он представил, как Лион покорно дожидается его у дверей отеля, и усмехнулся. Парень смотрел на него так растеряно, что он не удержался и, протянув руку, взлохматил ему волосы.
- Лион, а если у тебя нет здесь номера? - журналист все еще надеялся, что это не так, хотя обратный вариант тоже был вполне возможен. - Вернее, я имею ввиду, если по какой-то причине тебе не дадут номер, я предлагаю не сразу кидаться выяснять ситуацию, а хотя бы принять душ у меня. - Эмиль задумался на пару секунд, посмотрев по направлению отеля. Потом перевел взгляд на Лиона. - Хотя вряд ли, отелей на острове больше нет, скорее всего, ты остановился здесь. А имя-то свое ты помнишь, значит, номер дадут. - он слегка нахмурился, стараясь ухватить за хвост мысль, которая упорно вертелась в голове. Увы, ловиться мысль эта никак не хотела. - Ладно, пойдем. Там разберемся.

Да вы ж мой золотой...)))

- Пока еще не за что. - Эмиль бросил через плечо скептический взгляд на спутника, который снова чуть не пропахал носом дорогу. - Только, согласись, будет обидно, если ты сейчас покалечишься, до этого целые сутки - причем, не самые простые! - оставался относительно невредимым.
Чем ближе они подходили к отелю, тем нереальней казалось происходящее. Он ушел отсюда вчера - всего лишь вчера! - а произошло столько всего, что кажется, прошло не меньше недели. Журналист вспомнил, с чего, собственно, все началось (и надо же было ему грохнуться с этого злосчастного дерева!), и улыбнулся. Наверное, все же не зря он туда полез.
Идущие от отеля им навстречу люди - и почему им не спится по утрам? - провожали их заинтересованными веселыми взглядами, отчего Эмиль почувствовал накатывающий приступ раздражения. Впрочем, он быстро взял себя в руки, подойдя к дверям отеля, и вздохнул, как перед прыжком в воду. Совершенно рефлекторно постарался привести себя в относительный порядок, но, посмотрев в отражение на стекле, бросил это неблагодарное занятие и уверенно толкнул дверь. Роскошный холл встретил их прохладой кондиционера и блеском начищенного пола. Бросив взгляд на Лиона, он легко кивнул ему и направился на ресепшн.
- Будьте добры, номер 321, - дипломатично не заметив скользнувший по нему выразительный взгляд администратора, попросил Эмиль. Забрал со стойки магнитную карточку и вопросительно взглянул на Лиона.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2010-05-17 18:22:28)

))))))

- Правильно понимаешь, - сказал Эмиль, нажимая кнопку вызова лифта. Чем ближе был вожделенный номер со всеми благами цивилизации, казавшийся сейчас чуть ли не родным домом, тем нетерпеливее он становился. А от осознания того, что в номере, на тумбочке лежит пачка сигарет, замедлило движение лифта в десятки раз.
И, наконец, вот она - долгожданная дверь с заветными циферками. В этот момент Эмиль ощутил нечто подобное счастью.
Дверь открылась совершенно бесшумно, как и положено в дорогих качественных отелях. В номере все было так, как он оставил - пиджак, брошенный на подлокотник кресла, мобильный, который он специально выключил и демонстративно оставил на столе, и даже раскрытый на той же самой странице детектив на тумбочке рядом с сигаретами.
При виде любимого наркотика Эмиль счастливо вздохнул и придержал дверь, пропуская Лиона внутрь.
- С возвращением в цивилизацию, - поздравил он фотографа, ну и себя немного, улыбнувшись.

- О, отличная идея! - щелкнул пальцами Эмиль, подходя к столу. Ему это и в голову не пришло, а ведь действительно, там же может быть что-то. В этот момент он чуть себя сам по голове не погладил за то, что поспособствовал спасению этой, ставшей ему уже почти ненавистной аппаратуры. - Сейчас. - сказал журналист, склонившись над столом и открывая ноутбук.
Пальцы привычно прошлись по темным клавишам, набирая пароль. Эмиль улыбнулся. Он никогда не задумывался над карьерой писателя художественных произведений, но сейчас почему-то хотелось сесть и выплеснуть на бумагу - ну, условную бумагу на экране - все то, что произошло с ним за последние сутки.
Когда, наконец, система загрузилась, француз отошел на пару шагов, предоставляя фотографу полную свободу действий. Взял с тумбочки давно желанную сигарету и, распахнув балкон настежь, с удовольствием закурил, прислонившись плечом к дверному косяку.
Если и есть на камере какие-то фотографии, то, наверное. Лиону лучше смотреть их одному.

Эмиль, сделав последнюю затяжку, плавно отлип от косяка и подошел к мерцающему экрану. Вгляделся, чуть прищурившись, в замершее в манящей улыбке незнакомое красивое лицо и покачал головой. Молодой мужчина с отливающими медью волосами настолько бросался в глаза, что Эмиль бы его обязательно запомнил, если бы видел. Но, к сожалению, красивое лицо не навевало никаких воспоминаний.
- Не хочу тебя расстраивать, - задумчиво протянул француз, не отрывая взгляда от фотографий и привычно нахмурившись. - Но я не могу похвастаться знакомством с этим молодым человеком.
И все же Эмиль, против своего обыкновения, пребывал во все еще довольно благодушном расположении духа, а потому смотрел на происходящее вполне оптимистично. Он всмотрелся в правый нижний угол фотографии.
- Но, возможно, мы его еще встретим, - с легкой улыбкой наблюдая за энергичными прыжками по комнате, сказал Эмиль. - Смотри, фото сделано всего 2 дня назад. Может, даже здесь, на острове. Во всяком случае, мы теперь знаем, кого, если что, можно расспросить. - Журналист скользнул взглядом по загорелой фигуре фотографа. - Впрочем, это может подождать. Иди уже, - улыбнулся он, кивком указывая на дверь ванной.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2010-05-17 22:14:52)

Эмиль почти с умилением наблюдал за всеми тщательными приготовлениями к водным процедурам, по старой привычке присев на край стола. Когда, наконец, неугомонный фотограф скрылся за дверью, журналист еще раз внимательно разглядел молодого человека на фотографии, запоминая. Если он им попадется, это будет большая удача.
- Я определенно рад этому обстоятельству, - очнулся от глубокой задумчивости француз, когда дверь торжественно распахнулась, являя выплывающего из клубов пара совершенно счастливого Лиона. Скользнул взглядом по стройной загорелой фигуре и усмехнулся. с напарником ему определенно повезло. - Возражаю, естественно, но дипломатично сделаю вид, что не заметил смятого покрывала, - в своей обычной манере ответил журналист, вытаскивая из шкафа халат.
Накинув на плечо полотенце, он последовал примеру фотографа и направился прямиком в ванную, еще не успевшую остыть. Есть в жизни счастье, это точно.
Горячая вода приятно напомнила, что он еще жив, смыв вместе с пылью и часть тупой ноющей боли во всем теле, напоминающей, что прошедшие сутки ему не приснились.
Выйдя из душа не менее счастливым, чем фотограф, но более сдержанным, чем тот же самый фотограф, Эмиль, улыбнувшись, кинул взгляд на растянувшегося на кровати Лиона. Уснул?

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2010-05-18 00:26:19)

Так и не сумев разобрать, спит фотограф или нет - очки он оставил на столе - Эмиль подошел ближе и, слегка наклонившись, посмотрел на спокойное, умиротворенное лицо спутника. Улыбнулся про себя, заметив россыпь веснушек на носу, и убрал с глаз слегка завившуюся влажную прядь волос. Это было так странно и так естественно, что оба эти ощущения нейтрализовали какие-либо мысли, оставив только тихое спокойствие и почти облегчение, что они все-таки выбрались и остались живы. Оба. А память - это дело поправимое.
Эмиль выпрямился и, взяв с тумбочки недочитанную книжку, удобно устроился в кресле, нацеливаясь на долгое чтение. Самому ему спать не хотелось, а вот Лиону выспаться определенно надо было.