Коридор 1го этажа
В ожидании, когда любезный хозяин, кто бы он ни был, распахнет дверь, Эмиль прислонился к дверному проему, жалея, что перед визитом не выкурил сигарету. Приготовил на случай ошибки самую обаятельную улыбку и проникновенные слова извинения, хотя что-то ему уже подсказывало, они ему не понадобятся.
- Неужто ждали меня, молодой человек? - негромко спросил Эмиль, когда дверь открылась с такой готовностью, что он удивленно вскинул бровь. Мечтательная улыбка на юношеском лице натолкнула его на не совсем конструктивные мысли, на кои журналист только тряхнул головой в попытке от них избавиться. - Но знаете, я, в отличие от вас, умею стучать.
Француз окинул парня откровенно-оценивающим взглядом,  удовольствием заметив на шее собственный след, и после этого пришлось себе напомнить, что он здесь, собственно, по делу.
Усмехнувшись, Эмиль сделал пару шагов вперед, вынуждая парня отойти назад, и закрыл за собой дверь.
- Я думаю, ты знаешь, зачем я здесь.

Эмиль с какой-то ноткой удовлетворения наблюдал, как удивление, на миг промелькнувшее на лице, не смогло помешать наглому взгляду синих глаз цепко и почти осязаемо скользить по телу. Этот парень не промах, другой и не смог бы так заинтересовать француза.
Стоящий перед ним встрепанный парень заставлял губы кривиться в усмешке, образ исполнительного курьера слегка разнился с ним, так что на какую-то долю секунды, когда дверь открылась, Эмиль подумал, что ошибся. К его внезапной радости это оказалось не так.
- Не то слово. - Эмиль склонил голову набок, отвечая с более сильным грассированием, раз уж оппонент решил сходу использовать нечестные средства. - Невежливо так исчезать, даже не сказав своего имени.
Сунув руки в карманы и все так же опираясь на закрытую дверь, журналист с долей почти-восхищения отмечал отсутствие страха или волнения в синих глазах. Как же быстро этот воришка раскусил, что Эмиль не из тех, кто действует грубой силой.
- Я тебе напомню, - оттолкнувшись, он чуть качнулся навстречу, но не делая шага вперед. - раз уж у тебя такая короткая память. - Вряд ли парень держал его удостоверение в карманах бридж, но желание обыскать его от этого не стало меньше.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2011-06-09 22:44:54)

- Немного, - удовлетворенно кивнул француз, чувствуя, как в груди закипает тот самый азарт, который горчил на языке, когда он прикасался к этому парню. Имя наверняка ненастоящее, ну и черт с ним. - Церемонию знакомства, пожалуй, можно считать оконченной. Нэйтон, - с акцентом имя звучало немного мягче, так что Эмиль довольно улыбнулся. - Это имя тебе подходит.
Никто из них не делал и шага навстречу, хотя они стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. При желании можно было коснуться, проследить пальцами линию скул, например, или поймать пульс во впадинке между ключицами, или, наклонившись навстречу, накрыть ладонью затылок и рывком притянуть к себе. Можно было еще много чего сделать, даже не сокращая расстояния между ними, но Эмиль ждал. Он вообще был терпеливым.
- Приятно, что обо мне у тебя остались только хорошие воспоминания, - с непередаваемой смесью иронии и откровенным обещанием чего-то большего сказал журналист. - Но вот пропажа моего удостоверения - это, наверное, твои.. рефлексы? - выделив последнее слово, он снова качнулся навстречу, значительно сократив расстояние, но все так же демонстративно держа руки в карманах. - Думал от меня скрыться?

Губы искривила довольная усмешка, когда прозвучало его имя. Это во многом подтверждало то, что журналист и так прекрасно знал, но он не стал заострять на этом внимания. Пока. Не стоит превращать такой прекрасный предлог в тривиальную цель.
Этот парень интересовал Эмиля все больше, и все больше было желание поймать его на чем-нибудь, заставить признать себя проигравшим. И от того, что эта задача была явно трудновыполнима, игра становилась все интереснее. Правила были понятны обоим, и другого соперника Эмиль не желал.
- Решил, что утренние визиты не так банальны, - ответил он на полтона тише, снова, хотя и с некоторым нежеланием, отстраняясь от парня. Взгляд оторвался от нахальных и откровенно зовущих ярко-синих глаз и спустился ниже, остановившись на ловких загорелых пальцах, касающихся тонких ключиц. Для Эмиля, который предпочитал намеки и недосказанности явной откровенности, более провокационного зрелища сейчас не существовало.
Воспоминанием отозвалось ощущение накрахмаленной ткани форменной рубашки, скользящей под ладонями, выскакивающие из петель пуговицы. Даже жаль, что в этот раз расстегивать будет нечего.
- Приятно знать, что ты мне рад, - еще тише сказал журналист, преодолевая ровно половину и без того небольшого расстояния, которое их разделяло. - Предпочитаешь отдать мне документ по-хорошему.. - Парень был ниже даже невысокого Эмиля, так что журналист наклонился, чтобы он расслышал его хрипловатый почти-шепот. -или по-плохому, Нэйтон?..

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2011-05-20 17:41:57)

Наверняка взгляд, лениво прослеживающий изгиб спины, ощущался не хуже, чем прикосновение ладони, скользящей с властным нажимом. Это завораживало. Одурманивало. Затягивало, как водоворот. Будоражило желание прикоснуться, но даже сопротивляться ему было опьяняюще сладко.
Не скрытый ковролином пол совершенно не скрадывал даже легкую поступь, но Эмиль особенно не таился. Глухой стук шагов отдавался в груди размеренными ударами сердца: шаг-удар, шаг-удар.. до тех пор, пока расстояние не сократилось настолько, что Нэйтон наверняка почувствовал спиной тепло приблизившегося журналиста. Дыхание тронуло светлые волосы.
- Ты еще скажи, что ты против, - В тихом хрипловатом голове отчетливо звучала неизменная насмешка, ничуть не смягченная акцентом, и что-то неуловимое, проскользнувшее в интонациях, что заставляло вспомнить обстоятельства их первой встречи. - Но я ведь не причиню тебе вреда, и ты это прекрасно знаешь. И поэтому ты не против.
Взгляд карих глаз тем временем методично обшаривал стол на предмет искомого документа. Умом Эмиль прекрасно понимал, что вряд ли парень кинул свой козырь на видном месте, и это даже радовало. Это давало возможность стоять преступно рядом, дразнить темнеющим взглядом, прикасаться, даже держа руки в карманах. Знать, что рано или поздно он возьмет то, что ему причитается, а значит, можно не торопиться.
- Что ж, премного благодарен. - Тонкие пальцы мягко высвободили из рук замершего Нэйтона телефонную трубку, вернув на место. - Тогда черный без сахара.
Быстрый вздох, слившийся со глухим стуком каблуков, - и Эмиль устраивается в кресле, теперь глядя на Нэйтона снизу вверх, сцепив перед собой пальцы в замок в ожидании обещанного напитка.
Игра обещает быть интересной.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2011-05-30 08:44:00)

Эмиль заинтриговано дернул бровью в ответ на заявление парня сделать все, что он пожелает. В голову сразу полезли различные варианты пожеланий, хотя фраза относилась скорее всего к кофе. "Скорее всего" - потому что Эмиль уже понял, что Нэйтон прекрасно играет на двусмысленностях, идя по краю приличия и откровенности. А в таком случае ни в чем нельзя быть уверенным.
Журналисту это нравилось. И не только это.
Например, даже просто смотреть на него оказалось тоже приятно, и Эмиль не стал отказывать себе в этом удовольствии: французы - известные ценители красоты, а он был настоящим французом. Нэйтон явно об этом догадался, используя это как преимущество, облокотившись так, что захотелось тут же немедленно завалить его на этот злополучный стол.
- Работа не располагает к спокойствию, - Эмиль не стал уточнять, какую именно работу он имеет ввиду - то ли суетливого коридорного, то ли рискового афериста, - предоставив Нэйтону самому ответить на этот вопрос. - и ты ищешь его на диком пляже?..
В общем-то это было сказано как размышления вслух, пока француз неспешно закуривал, нисколько не позаботившись спросить, не будет ли хозяин против. Горьковатый сизый дым поможет ему не впадать в крайности. Слишком уж он не любил терять контроль, но чувствовал, что с таким противником все возможно.
- Охотно верю, - кивнул журналист. Карие глаза жадно, не упуская ни единого дюйма, с двусмысленным интересом скользили по загорелому телу. Свободная борцовка вместо туго застегнутой рубашки не оставляла места фантазии, открывая ничем не уступающую ей реальность -  прекрасно сложенную юношескую фигуру. Пожалуй, даже ничего страшного, что расстегивать будет нечего - мягкую ткань можно легко приподнять, чувствуя ладонью крепкие мышцы пресса. Скользить вверх, до груди, и тихо выдохнуть, когда ловкие пальцы вора зароются в волосы на затылке...
Медленно, но верно становилось жарче, в вечно прохладных руках закололо требующее прикосновений тепло. Захотелось расстегнуть лишнюю пуговицу на рубашке, но Эмиль не стал делать такие откровенно-прямые намеки. Пока.
- Увы, не могу разделить с тобой твой восторг, - светская беседа почти не отвлекала внимания от определенно стоящего зрелища, которым он любовался. Разве что интонации собеседника порой уводили мысли в сторону от разговора. В сторону более приятную, надо сказать, чем ничего не значащая беседа. - У меня пока еще не было возможности осмотреть окрестности.

Отредактировано Эмиль д'Эстре (2011-05-30 22:45:11)

- Ты так любезен, - довольно хмыкнул француз, затягиваясь. Сизый горький дым заставил карие глаза чуть прищуриться, добавляя во взгляд еще больше насмешки. Помедлил, словно бы принимая решение, хотя он все решил для себя еще поднимаясь по лестнице на второй этаж. - Хотя почему бы и нет?..
Такое развитие событий заставило Эмиля заинтересованно поднять бровь. Игра будет еще интереснее, чем он предполагал, и от предвкушения удары сердца отчетливо отдавались в каждой клеточке тела. Он прекрасно знал, что Нэйтон не отступит так просто, но не предполагал, что он пожелает перенести их небольшой спектакль в другие декорации. Любопытство толкало журналиста вперед, и постепенно целью всего этого становилось не желание забрать свой документ, а стремление разгадать этого парня, подобрать к нему ключик, вновь и вновь бросать ему вызов и с удовольствием видеть, как он его принимает.
И правда, почему бы и нет?
Еще прохладный после грозы ветер рассеял поднявшийся к потолку сигаретный дым. Пепел грозил осыпаться на пол, так что Эмиль поискал глазами пепельницу. Улыбнулся. Ну надо же, еще немного, и он почти поверит, что все толкает их друг к другу.
- Наткнемся на что-нибудь интересное? Сомневаюсь. Все интересное на этом острове я уже, кажется, нашел. - И быстрый взгляд, явно причисляющий Нэйтона к числу интересных находок, по-прежнему вздернутая бровь. Эмиль, зажав сигарету губами, неспешно поднялся и плавно преодолел то небольшое расстояние, что их разделяло, остановившись в каком-то шаге от парня. Карие глаза становились темнее, стоило им встретиться взглядом с синими. Вытащив сигарету изо рта, журналист наклонился вперед, снова приближаясь преступно близко, так, что можно даже не думать, еще одно движение - и он наконец-то попробует эти губы на вкус.
- Или, может, ты меня удивишь?.. - Шепот получился хриплым не то от сигарет, не то от желания.
Сигаретный пепел осыпался в пепельницу за спиной Нэйтона. В дверь постучали.
- О, это, наверное, наш завтрак, - нехотя отстраняясь, проговорил Эмиль, и хрипотца из его голоса почти исчезла. Но черт возьми, чего ему стоил этот будничный тон! - Ничего, я открою. - В голосе звучала явная насмешка, однако, француз все же открыл дверь и отступил, пропуская официанта в номер.

Эмиль ухмыльнулся, глядя, как на лице молодого парнишки-официанта промелькнуло затравленное выражение. Видимо, он понял, что пришел не слишком вовремя. Или наоборот, слишком вовремя.
Однако, несмотря на впечатляющую скорость обслуживания, журналист, все так же подпирая плечом закрывшуюся дверь, смотрел только на гостеприимного хозяина. Смотрел, совершенно четко понимая, что пришел он сюда отнюдь не за документом. Даже будет очень неплохо, если он его сегодня не заберет. В следующий раз, пожалуй, тоже. И почему-то француз был уверен, что Нэйтон сам не горит желанием расставаться с главным козырем в этой игре.
После ухода третьего и определенно лишнего, в номере повисло тягучее, как мед, молчание. Ненадолго, но за это время Эмиль успел заметить, что именно, собственно, принес официант, и призвать остатки выдержки и хладнокровия, уже пошедшие изрядными трещинами. А мельком взглянув в хитрые синие глаза, он без раздумий полез за очередной сигаретой.
- Обязательно, - закуривая, но глядя поверх очков на Нэйтона, ответил журналист, не делая пока никаких движений навстречу и все так же оставшись у двери. Казалось, за этим нехитрым занятием можно наблюдать вечно. Француз прослеживал движения ловких пальцев, небрежный жест руки, и задерживался на губах, совершенно не скрываясь, потому что знал: этот спектакль для него.
Само собой получилось отзеркаливать движения вора, поднося сигарету ко рту, и Эмиль чувствовал на себе не менее пристальный взгляд синих глаз. И ему нравилась эта двусторонняя игра, правила которой они придумывали сами.
Пепел снова грозил осыпаться, и журналист почти-победно усмехнулся, буквально отлипая от двери, всем своим видом говоря,  что, мол, он не виноват, что пепельница стоит на столе. И в том, что у стола стоит Нэйтон, он тоже не виноват.
И снова эти вызывающие наглые глаза совсем близко, и кривящая губы усмешка - на секунду Эмилю показалось, что он смотрит в зеркало, потому что в карих глазах горит точно такой же вызов, и на губах играет точно такая же усмешка.
Едва-едва провести большим пальцем по губам, прикоснувшись лишь к уголку, стирая оставшиеся там взбитые сливки.
- Оставишь мне немного?..

Эмиль не спешил откликаться на столь щедрое предложение. Сигарета была еще не выкурена, а значит, можно не спешить. Хотя, чего уж скрывать, хотелось. До дрожи в пальцах, до кругов перед глазами. Почему этот парень так на него действует, журналист не знал, вновь и вновь замечая в синих глазах отблески собственных эмоций. Возможно, он просто впервые встретил достойного соперника. Хотя до сего момента он в такие игры не играл.
Сигарета, наконец, была неторопливо выкурена, и француз потянулся к пепельнице, качнувшись еще ближе. Вид раскинувшегося на столе Нэйтона бросал серьезный вызов его самообладанию, так что Эмиль непроизвольно облизнул сухие губы, прослеживая изгибы молодого тела. Хотелось проследить их не только взглядом, хотя бесстыжий воришка предложил, несомненно, более интересный вариант.
Никакой особенной слабости к клубнике журналист не питал, но чувствовал, что после сегодняшнего дня отношение к этой ягоде у него может поменяться. Выловив ложечкой самую маленькую из ягод, француз отправил ее в рот и на секунду прикрыл глаза. Было и вправду вкусно. Даже вкуснее, чем обычно.
Нэйтон не отводил взгляд, выжидающе и даже с каким-то исследовательским интересом следя за журналистом. Эмиль усмехнулся, кладя ладонь юноше на поясницу, чтобы не дать ему совсем откинуться назад. Пока.
- Ты тоже, - прошептал он и прихватил спелую ягоду губами, наклоняясь еще ближе.

Короткое прикосновение губ, обжигающее настолько, что клубничного вкуса Эмиль не почувствовал. Нэйтон подобрал чертовски верное слово: "Не распробовал". Он тоже не распробовал: синий цвет глаз, легкую хрипотцу в голосе, горячее дыхание.
Надо сказать, лицо у парня было донельзя довольным. Наверняка, если бы не смотрел на журналиста расширенными зрачками, шепча и облизывая губы, то наверняка бы жмурился от удовольствия. Видимо, француз угадал со способом уничтожения завтрака. Очень занимательный, надо сказать, способ.
Вор по-прежнему держал вазочку с ягодами, но журналист пока не спешил. Смаковал собственные ощущения, растягивал время насколько мог, непонятно, чью выдержку проверяя - его или свою. От горячего дыхания пересыхали губы, хотелось провести по ним языком, а еще - расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке, хотя воротник и так был расстегнут. Становилось и вправду жарковато, но Эмиль ничего этого не сделал. Не любил настолько грубые и банальные провокации.
Взгляд, наконец, оторвался от синих глаз, очертил скулу, скользнул по линии подбородка, изгибу шеи и замер на ключицах. Одновременно ладонь легла на бедро, заскользила вверх, чуть сминая плотную ткань бридж. Ненадолго задержалась на ремне и снова скользнула вверх, приподнимая край футболки и чувствуя чуть подрагивающие плотные мышцы пресса. Снова мелькнула мысль, что жаль, что Нэйтон отдает предпочтение борцовкам - рубашку было бы снять намного удобнее.
- Добавки? - изогнув бровь, Эмиль снова взглянув в лицо вора. Шепот был настолько тихий, что даже не было слышно хрипотцы, хотя, стоило французу чуть повысить тон, она бы обязательно проявилась. - Как пожелаешь.
С явным сожалением рука выскользнула из-под одежды, мазнув пальцами по горячей коже. Он выбрал еще одну ягоду и, зажав ее губами, снова наклонился к вору. Ладонь на пояснице ненавязчиво скользнула под одежду.

О, это был слишком нечестный прием, и воришка, кажется, раскусил его еще в первый раз. На какую-то долю секунды перед глазами сгустилась темнота, стоило вору чуть стянуть волосы на затылке. Дыхание, обжегшее шею, сбило тяжелый  судорожный вздох, и тут уже было не до вкуса клубники. Ладонь на пояснице уже явственно напряглась, прослеживая плавный прогиб спины.
- Я посмотрю на твое поведение, - касаясь губами уха, прошептал Эмиль, пережидая сладкую дрожь, пробежавшую по позвоночнику. Поведение, впрочем, уже давно заслуживало того, чтобы выполнять все желания беспрекословно. Почти.
Дыхание, как и учащенный стук сердца, кажется, выравниваться даже не собиралось. Рваными вздохами сушило губы - свои и чужие. Распробовав это балансирование на грани, почувствовав смесь недосягаемости и вседозволенности, журналист откровенно наслаждался ощущением последнего не сделанного шага.
Француз чуть отстранился, позволив прохладному воздуху пролечь между ними, холодя разгоряченную кожу. В комнате и так было на холодно, но после такого жаркого завтрака захотелось поежиться. Нэйтон следил за ним темно-синими глазами, не убирая рук, словно пытаясь удержать, вздумай француз сбежать. Да Эмиль и так бы никуда не ушел, только откуда вору об этом знать?..
Тонкая металлическая оправа очков с тихим стуком ложится на стол. Расстояние снова сокращается. Эмиль снова наклоняется, не то целуя, не то просто касаясь губами виска.
- Вкусно?.. - Ладонь снова скользит вверх по бедру, цепляется за ремень, но все равно прослеживает пресс, ребра, совсем пробираясь под майку, гладит горячую кожу, как бы невзначай задевая сосок. И замирает, чувствуя гулкие удары сердца, бьющегося совсем рядом.

Выдержка еще позволяет сдерживаться и не завалить парня на столь подходящий для подобного стол, но приглушить стон, когда ловкие пальцы собирают волосы в горсть, все же не удалось. Чувствуя, как бедра обхватили стройные ноги, Эмиль усмехнулся, не отрываясь, скользя губами от виска по скуле вниз, очерчивая линию подбородка, и ниже, обхватывая подрагивающий кадык. Рука притягивает еще ближе, хотя ближе уже, кажется, некуда.

Дыхание уже давно стало хриплым, срывается с губ на грани стона. Каждая клеточка тела чувствует малейшее прикосновение, заставляя едва ощутимо вздрагивать, хотя Нэйтон наверняка чувствует эту дрожь. И все же, несмотря на ставшую столь чувствительной кожу, журналист не заметил, как его рубашка оказалась расстегнутой. Ловкие пальцы порхают по груди, дразня и обещая, с каждым движением пуская по самообладанию француза тонкие трещинки.
Поднимающийся внутри жар взрывает перед закрытыми глазами пляшущие звездочки.

Эмиль качнулся всем телом еще ближе, делая касание тонких пальцев совсем уж плотным, его рука выскользнула из-под борцовки и легла воришке на бедро, властно прижимая. Губы поймали пульс в яремной впадинке между ключицами, потом скользнули в сторону и остановились, оставляя на нежной коже еще один след их еще одной встречи.